– Простите, вы что-то сказали? – Руслан выглядел испуганным, что само по себе более чем странно. Любой, знающий Руслана человек, плюнул бы вам в лицо, скажи вы ему, что Шайморданова можно напугать.
– Нет, Русланушка, это ты сказал, – мягким, словно поросшим мхом, голосом ответил старик, не прекращая улыбаться. – Никак забыл свое первое словцо?
– Нет, не забыл, – ошарашенный Шайморданов с точностью до мельчайших подробностей вспомнил, как произнес первое в своей жизни слово. Перед глазами возник дедушка Рашид, хватающийся за карандаш, чтобы записать то, что сказал внук. Мама с беспокойством смотрит на мужа, будто ищет у него поддержки. Отец этого не замечает, он радостно смеется – наконец-то его сын заговорил. Дедушка торжественно водружает на переносицу очки, чтобы прочитать то, что он записал минуту назад…
– Хорошо, что помнишь, – слепец перебил поток воспоминаний Руслана. – О таком забывать не следует.
– ЖэТэБэКАСД… – чувствуя себя как во сне, проговорил Руслан. Его взгляд встретился с незрячим взором старика. – Что это значит?
– А говоришь, что помнишь, – Шайморданову показалось, что старик ему лукаво подмигнул. – Сам себе напророчил, и сам же не понял. А-я-яй. Дедушка Рашид сразу догадался, как твой детский лепет понимать.
– Жизнь Твоя Будет Короткой, А Смерть Долгой, – еле шевеля губами, прошептал Руслан.
– Вот именно! Молодец! – воскликнул старец. – Это слова древнего восточного проклятья. Мой юный друг, едва открыв рот, ты проклял сам себя и всех, кому не посчастливится оказаться рядом с тобой.
– Проклял сам себя? – впервые в жизни Руслан чувствовал себя потерянным и беспомощным.
– Да, это проклятье постигнет любого наркомана, если он вовремя не одумается. Тебе же одуматься не суждено, – старик посуровел, – по крайней мере, пока в тебе живет Шайтан.
– Я не наркоман, и во мне никто не живет, – голос