Траектория превосходства. Андрей Гвоздянский

собой, мой друг, но ведь больше свободы – это лучше, чем меньше…

      – Ты говоришь банальности, – перебил его Винсент. – Представь себе русскую матрешку. Слой за слоем она нарастает, как может до поры нарастать степень нашей свободы. Но однажды, приятель, она упрется в размеры комнаты, в которой находится, как и наша свобода упирается в силу обстоятельств.

      – Продолжая твою аналогию, скажу, что свобода тем и примечательна, что при появлении обстоятельств каждый из нас волен по-своему обойти их. Я, например, вынес бы матрешку на улицу, где она достигла бы предела роста лишь тогда, когда и мои правнуки уже состарились бы, – выкрутился Марсель.

      Винсент попытался было продолжить этот философско-лирический диспут, но осекся. В зале стояла полная тишина: все смотрели на Мехмета, поднявшегося из-за рояля и уже подошедшего ко краю сцены. Робко глядя на женщину в красном вечернем платье, в которой не сразу можно было признать Марту, он громко и торжественно объявил о начале концерта.