– Значит, у меня будет отличный гид! Я тебе обещаю, любовь моя, что
сразу же после Австралии я прилечу в Ригу. Я уже смотрел билеты, нашел
прямой рейс из Парижа. Мне так хочется, наконецто тебя увидеть.
– Мне тоже. Очень, очень.
– Мне так понравилась фотография, которую ты мне прислала вчера. Как
ты угадала, что мне нравится красное белье…
Я закрываю поплотнее дверь в комнату. Мама, конечно, не понимает по
французски, но даже по моей интонации можно догадаться, что обсуждаем
мы не доказательство теоремы Ферма. В конце сорокаминутной беседы
Лоран шепчет в трубку, что любит меня.
– Что бы не случилось, помни об этом, – просит он.
– А что может случиться? – волнуюсь я.
– Ничего. Ничего не случится. Целую тебя.
Я целую трубку и нажимаю отбой. Через две недели я его увижу! Я смогу, наконецто, прижаться к нему и поцеловать его понастоящему! Мама
нарочито громко шуршит газетами. Я выхожу на кухню, стараясь не
демонстрировать открыто своей радости. Но маму так просто не
проведешь.
– Ишь вся светится прямо! – замечает она с упреком.
– Чем закончилась Пушкарева? – интересуюсь я нейтрально.
– Как всегда ничем. Скажи лучше, чем тебя так порадовал этот твой
неизвестный француз?
– Между прочим, у него есть имя.
– Эти нерусские имена невозможно запомнить. Баран что ли?
– Лоран, мама, Лоран!
– Один черт. Вообще не нравится мне он. Мужчина должен быть немного
красивее обезьяны. А этот! Прямо актер какойто. Ты вообще уверена, что
это его фотография?
– Уверена, мама. Я не одну фотографию видела, у меня целый альбом. И
вообще он скоро приедет, ты сама во всем убедишься.
– Да, неужели! Опять, небось, обманет.
Мое хорошее настроение в неравной борьбе с натиском маминого
пессимизма начинает заметно сдавать позиции.
– Все, я пошла спать, – ретируюсь я в надежде сохранить хотя бы его
остатки.
– Почти тридцатник девке, а она вместо того, чтобы найти нормального
работящего парня, тешет себя несбыточными мечтами о какомто
французе. Да, зачем ты нужнато этому французу? У него, что в Париже
своих француженок нет? – кричит мне в след добрая родительница.
Остатки хорошего настроения окончательно улетучиваются. Перед тем как
лечь спать, я долго смотрю на мониторе фотографии Лорана. Он прислал
мне несколько профессиональных фото – чернобелые и цветные портреты, на которых он действительно напоминает какогонибудь красавчика
актера, а вслед за ними снимки из жизни, с вечеринок, поездок, ресторанов.
Я смотрю на него, и по всему моему телу пробегает жаркая волна. Скорее
бы уже увидеть его. Скорее бы. Мобильный дергается и пищит
сообщением. «Моя любовь, я уже в самолете. Отключаю телефон. Позвоню
по приезду. Целую». Я засыпаю с аппаратом