Леонтий вновь рассмеялся. – Святой отец, ну не переживайте вы так. Поймите, девочка очень долго, вернее, почти всю свою жизнь, прожила вне римского уклада жизни. У неё очень долго была кормилица гречанка, и та ей, все уши и прожужжала про Диану-охотницу, и мы все последние годы в конце весны проводили эти игры в её честь. Считайте, что это последний год таких игр, её прощание с детством. Тем более обещание об этом я ей дал давно, а я привык свое обещание сдерживать. Уж такие у меня правила, святой отец.
Леонтий, увидев приунывшего священника, решил его подбодрить. – Но вы не вешайте нос. Я уже завтра уеду, и вам уже никто не помешает заниматься своими прямыми обязанностями, приобщая всех к правильной вере. Кстати, святой отец, а вы пробовали наше прошлогоднее вино, – очень недурное, я бы сказал, одно из лучших урожаев во всей Лации. А ну-ка, принесите ещё кувшин для нашего уважаемого гостя, – Леонтий махнул рукой.
Лидия, украдкой отрицательно помахала головой рабыне, готовой было отправиться за новым кувшином. Леонтий это заметил, и грозно нахмурил брови. – Женщина, я не мешаю твоим причудам и потакаю всем твоим прихотям, почему же ты тогда хочешь контролировать меня и мои поступки?
– Прости, любимый, я просто не хочу, чтобы ты повторил путь своего брата.
Леонтий грозно нахмурился. – Не говори ерунды попусту. Тащите сюда ещё кувшин, я сказал.
Дарион вмешался, чтобы смягчить накалившуюся обстановку. – Нет спасибо, я уже его попробовал, оно весьма недурно.
– Да видел я, как вы пробовали,– только пригубили. Моя Лидия и то выпила больше вашего.
– Нет, Леонтий, спасибо. Завтра очень ответственный день. Надо сохранить ясность и чистоту ума.
– Ну да, ну да, – Леонтий слегка усмехнулся и понимающе закивал головой.
– А к Богу оборотиться никогда не поздно, – продолжил священник. – Так что, я здесь очень вовремя. С вашего позволения, я попрошу Лидию сейчас показать мне, то место, где будет проходить обряд крещения. Но, извините меня, на праздновании языческих божков, я никак не смогу присутствовать. Это противоречит моему сану и моему мировосприятию.
– Хорошо святой отец, поступайте, как знаете, – Леонтий махнул рукой и, взяв кубок, с налитым в него вином, опустошил его.
В это время, пока родители обсуждали с гостем, приготовления к завтрашнему событию, их дочь Тэсия была на заднем дворе, играя с одним из мальчиков-рабов и молодым щенком. Тэсия – своенравная девочка с белыми волосами и голубыми глазами, была любимицей своих родителей, и хотя ей в доме, и так позволялось очень многое, переступить границу сверх дозволенного для неё было не только обычным делом, а основной доминантой упрямого и свободолюбивого характера.
Вот и сейчас, она нарушала все приличия, неформально общаясь и играя с рабом. Хотя совместной игрой, это было назвать довольно