– Ну не злись, Оливия, я же должен знать, что вы задумали! – весело, но все также невозмутимо плывущим на своей волне голосом заявил Эрнесто. – Кстати, сицилийцы? А что… Неплохо придумано… Они – мощная сила… Но, надо признаться, их визит и присоединение к вашей семье как-то не очень вяжется с планом моей игры… – он притворно вздохнул. – К сожалению, придется и мне подключиться, думаю, новый босс семьи Бернардини будет рад примкнуть к Чикагскому синдикату…
– Чего-о-о??? Ты что, насекомыш, совсем страх потерял??? – заорала Лив, чувствуя, как злость медленно изнутри пожирает ее внутренние органы и давит со всей силы на виски, пытаясь вырваться наружу. – С какой стати от примкнет к тебе, таракан безмозглый???
– Ну… – все также спокойно и рассудительно зазвучало в трубке, – с такой, что завтра я тоже вылечу на Сицилию и… так сказать, предоставлю ему выбор: могущественный синдикат, обладающий отличным компроматом на семью Мартинес, или… пытающиеся спасти свою шкуру неудачники, которым даже нечего предложить взамен… Интересно, кого он выберет?
– Ах ты!!! Недоносок, поспорим на что угодно, что я переиграю тебя, мерзкий ты клоп в зеленом тулупе!!! Ты не сможешь сорвать наши планы, ты не сможешь лишить нас всего, у тебя на это мозгов не хватит! – кричала Лив, а Джонни пытался успокоить девушку и забрать у нее телефон.
Эрнесто снова тихо рассмеялся.
– Лишить вас всего – это самая простая из всех задач. Ваша власть основана на страхе и манипулировании, а не на сотрудничестве и покровительстве… Ты только посмотри, как легко ваши союзники отвернулись от вас, отказавшись поверить, что ночные нападения совершили не вы!
Лив вцепилась в волосы, пытаясь умерить яростную пульсацию в своей голове, и прошипела:
– И зачем тебе это было нужно, если ты, как ты сам утверждаешь, легко раздавишь нас своей маленькой туфелькой золушки, даже имей мы в своих руках весь город? Струсил??
Эрнесто вздохнул.
– Оливия, ну чего мне бояться? Вы сами станете причиной своего сокрушительного падения… А ночное происшествие связано лишь с тем, что твой папа грубо поговорил со мной вчера… А я, знаешь ли, не люблю грубости и не прощаю никакой агрессии в свой адрес. – вдруг жестко, но все также вкрадчиво сказал Эрнесто. – И то же касается сицилийцев. Вы согласились играть по моим правилам, а сами решили действовать за моей спиной… Я бы и не подумал заключать с новым боссом соглашение, если бы вы не придумали это сами.
Лив раздраженно и удивленно поджала губы.
– Так значит, ты просто мстишь, собака трусливая??
– Не трусливая. Лив, пожалуйста, выбирай выражения. Твои обзывательства мне неприятны. – спокойно, как близкий родственник, попросил Эрнесто.
Лив возмущенно покачала головой.
– А в задницу тебя не поцеловать, падаль истлевшая?
– Оливка! – грозно воскликнул