А за столом верховодили те же двое: толстяк и молодой мужчина с усиками. От историй и скандалов они перешли уже к анекдотам, выдавая иногда нечто совсем уж скабрезное, от чего заливался весь стол, трясясь и захлёбываясь в приступах смеха, и почему-то именно на самые грубые шутки реагируя сильнее всего. Только молодая учительница, с которой я время от времени обменивался взглядами, выглядела смущённой и улыбалась в ответ: она не могла совсем отказаться от общения, и шутки – пусть и грубоватые – забавляли и развлекали её.
Наконец завуч насытилась и отодвинулась от стола: она была готова продолжать беседу, и я, уже какое-то время скучавший и не знавший, чем заняться, сразу приступил к делу. – «Мы говорили о друзьях и одноклассниках Р., и вы ещё упомянули его одноклассниц…» – «Да? Ну что же. Насчёт друзей: был в классе такой Андрей Филиппов: лучший друг. Причём если Р. был трепло и сорвиголова, то Андрей наоборот: тихий и прилежный. Чем-то они там вместе занимались: то ли авиамоделированием, то ли спортом.» – «А могу я найти этого Андрея?» – «Вряд ли. В школу он не приходит, хотя его можно понять: какая школа в его возрасте?» – «А насчёт одноклассниц?» – «В те годы всё выглядело строже – по сравнению с тем, что сейчас – но поклонницы у него были, и не одна. Но только поклонницы.» – Она сверкнула глазами. – «Ничего подобного тому, что происходит сейчас, раньше и представить нельзя было! Вообще он безусловно выделялся – во многих отношениях – и кроме того не отличался особой стеснительностью. А для тех времён он был просто, – она неожиданно хихикнула, – ловеласом. До чего-то серьёзного дело не дошло, но сами понимаете, какие у него возникали сложности.» – Это было ясно и вполне согласовывалось с дальнейшей жизнью Р.: бесконечные любовницы, от которых он позднее вынужденно укрывался в лоне семьи, заставляли его переходить от одного брака к другому, с неизбежными скандалами и выяснениями отношений, почти не оставлявшими времени для спокойной семейной жизни, но таким был его характер, и неизвестно, стал бы он великим актёром без этих драм и трагедий, иногда перераставших в глупые фарсы. Возможно следовало простить его, и – во всяком случае – я просто обязан был понять пружины и мотивы его действий, часто достаточно импульсивных и внешне неорганизованных, но безусловно вытекающих из главных качеств и особенностей его личности. – «Ну и конечно, как везде, в классе была первая красавица – Ира Семынина. Так вот – она тоже не удержалась, и единственный из поклонников, к которому она отнеслась как к равному – как раз стал