– В чем своеобразность этих отношений? Ты будешь вступать с ними в интимные отношения, не видя их. Как это будет происходить, и почему не видя их? Первое. Почему они не хотят, чтобы их видели? Некоторые из них предполагают в дальнейшем пойти в политику. Естественно они будут претендовать на серьезные посты. И они не хотят, на всякий случай, в дальнейшем шантажа. Ну ты смотрела, наверное, как весь мир радовался по поводу президента Клинтона и Моники Левински. Вот они учитывают и этот бесценный зарубежный опыт. Ну а не видеть их – это просто. Одним нашим оборонным КБ разработаны маски из дорогого и чудесного материала, очень удобные. В них даже лучше чем без них. Это первое. Второе. Их будет двое или трое, ни в коем случае не одновременно, им совсем это не нравится. Они обыкновенные, без отклонений, нормальные мужики. У всех есть семьи. Но иногда нормальному мужику хочется чего-то такого. Денег у них – куры не клюют. Купят любых женщин, но им нужны домашние женщины. Понимаешь. Не голливудские телки, пусть и сногсшибательные, с ногами от плеч. А домашние, которые молоком и пеленками пахнут.
Я пыталась встать и убежать, так я была возмущена и напугана. Но он силой удержал меня за плечи. И опять напомнил, что он меня предупредил.
– Почему двое или трое? – продолжал он. – Это не потому, что они тебя не уважают. Это опять ради всё той же безопасности. Одного ты рано или поздно вычислишь. У вас, у женщин, богатая интуиция. А двоих-троих уже сложнее. Да такому абсурду, пожалуй, никто и не поверит. Конечно, ты будешь получать дополнительные деньги. И, конечно, об этом кроме меня и их никто не знает и не узнает. Я уже давно могила. А им в силу того, что я тебе поведал, нет смысла болтать. Да, еще, эти двое или трое – одни и те же лица. Всегда одни и те же. И никогда вместе. Они и сами не хотят, чтобы вместе. Им это нужно не для веселья, этого хочет их грешная натура. Тебе для этого выделяется квартира со всем обеспечением. И питание и лучший парфюм и лучшие напитки. И лучшее белье. Все лучшее.
Обида и страх сдавливали меня как обручем. Страх оказаться опять в нищете, считать копейки, отказывать во всем и себе и Степке. Унижаться по поводу устройства на работу. Все это мгновенно пронеслось у меня в сознании и придавило к креслу. Я перестала слышать Дятла. И тупо покачивалась в кресле, стараясь не смотреть на него. Дятлов вдруг замолк, и молча смотрел на меня. Ко мне он почему-то больше не подходил. Наконец я встала и пошла к двери кабинета. И слышу вслед:
– Ты подумай. Сколько хочешь, столько и думай. Работай по-прежнему, ничего не бойся. Ты подумай.
Я не оборачиваясь вышла из кабинета.
2
По дороге домой я соображала, сколько времени я смогу продержаться на те деньги, что мне удалось отложить за эти месяцы. Пожалуй, полгода продержусь. А там может быть повезет с работой. Вдруг вспомнила про эту дурацкую присказку, про сыр и мышеловку. И даже стало как-то легче. Завтра же не пойду в офис. Но потом вспомнила, что Дятел сказал, что не будет меня торопить.