Скоро стало известно, что с императрицей случился апоплексический удар. У нее давно уже сильно опухали ноги, но она не исполняла ни одного из предписаний врачей, которым не верила, и употребляла народные средства, которые ей хвалили ее служанки. Перенесенное унижение было слишком чувствительным ударом для такой гордой женщины, как она, и можно сказать, что Густав IV сократил ее жизнь на несколько лет. В этот день она встала по виду здоровой, пошла в уборную и оставалась там одна дольше, чем обыкновенно. Дежурный камердинер, видя, что государыня не возвращается, подошел к двери, тихонько приотворил ее и с ужасом увидел императрицу, лежавшую без чувств. При приближении своего верного Захара она открыла глаза, поднесла руку к сердцу с выражением страшной боли и закрыла глаза снова, уже навеки. Это был единственный и последний признак жизни и сознания, проявившийся в ней. Примчались врачи, в продолжение трех дней употреблялись все средства, какие только были в распоряжении медицины, но все было бесполезно.
На следующий день известие о смертельной болезни императрицы распространилось по городу. Те, кто имел доступ ко двору, отправлялись туда, побуждаемые ужасом, страхом, взволнованные догадками о том, что будет. Город и двор пребывали в смятении и тревоге. Большая часть присутствующих выражала искреннюю печаль. Было много людей, чьи бледные и взволнованные лица выдавали страх перед потерей преимуществ, которыми они пользовались, и возможной необходимостью дать отчет в своих поступках. Князь Платон, с взъерошенными волосами, полный ужаса, привлекал к себе взоры всех. Он мог испытывать только отчаяние, как и все те, чью карьеру он устроил. Он то жег бумаги, могущие его скомпрометировать, то являлся узнавать, не подают ли надежды употребленные средства.
Когда Зубов получил от врачей ответ, что нет больше ни надежды, ни возможности вернуть ее к жизни, он отправил графа Николая, своего брата, гонцом в Гатчину к императору Павлу, чтобы уведомить его о положении, в котором находилась императрица. Хотя Павла давно уже занимала мысль о счастливых переменах, какие повлечет за собой событие, о котором его теперь уведомили, все же он был поражен и приехал в Петербург сильно взволнованный, не зная, что его ожидает, предполагая, что мать еще может выздороветь. Пока Екатерина еще проявляла признаки жизни, хотя и находилась в полном беспамятстве, Павел не пользовался властью, уже принадлежавшей ему, не показывался и сидел то близ умирающей, то в своих апартаментах. Он являлся к телу, почти уже бездыханному, со всем своим семейством по два раза в день.
Глава VI
Восшествие на престол Павла I
Никогда еще не бывало такой быстрой смены всех декораций, как это произошло при восшествии