К большому сожалению, я оказался прав и в первом, и во втором… Но все по порядку.
Увидев меня, Мартемьянова кивнула и протянула руку. Пожав ее ладонь, я моментально вспомнил о своей сегодняшней неожиданной гостье. Рука Мартемьяновой, как и у Маши Пташук, была просто ледяная.
Игорь торопливо представил нас друг другу:
— Юрий Гордеев… Елена Александровна Мартемьянова…
Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: Елена Мартемьянова — начальник Игоря.
— Садитесь, Юрий Петрович, — Мартемьянова указала рукой на кресло.
Я сел.
Елена Александровна опустилась в кресло. Свет от торшера упал на ее лицо, и я заметил темные круги под ее глазами, которые нельзя было скрыть никакой косметикой. Мартемьянова сегодня плакала. И много плакала.
— Игорь сказал мне, что вы в свое время работали в Генеральной прокуратуре? — задала вопрос Елена Александровна.
Интересно. Вересов, судя по всему, очень даже осведомлен обо мне.
— Да. Я был следователем и…
Елена Александровна подняла ладонь, как бы давая понять, что ей все известно:
— А потом вы ушли в адвокаты?
— Да.
Елена Александровна кивнула:
— У вас есть хорошие знакомые в прокуратуре и на Петровке.
— Допустим.
— Юрий Петрович, мы с Игорем долго советовались, перебирали кандидатуры… И в итоге остановились на вас.
Она сделала небольшую паузу, глядя прямо мне в глаза, и я посчитал возможным вставить:
— А в чем, собственно, дело?
— Я сейчас все объясню. Но перед этим вы должны обещать и гарантировать, что все, услышанное вами здесь, останется между нами. И ни один факт не станет известен третьим лицам. Кроме, разумеется, тех людей, которых мы с вашей помощью собираемся подключить к этому делу. Согласны?
Я был заинтригован:
— Конечно, согласен.
— Хорошо… — Елена Александровна резким щелчком стряхнула пепел с сигареты, — дело в том, что сегодня днем… — она посмотрела на часы, — около трех или четырех часов похитили мою дочь.
У нее на глазах снова появились слезы.
— Это произошло, — продолжала Мартемьянова, взяв себя в руки, — около МГУ. Она училась… учится на факультете иностранных языков.
— Значит, с тех пор уже прошло около шести часов? — спросил я.
— Да.
— А откуда известно время похищения?
— Очень просто. Я звонила в университет, и ее преподаватели подтвердили, что она присутствовала на последней двухчасовке. После занятий она всегда шла домой.