– Все равно не стал бы, – осторожно сказал Моллой.
– Было бы странно услышать иной ответ от продвинутого «браво», – теперь оседлав привычную тему, Рими окончательно протрезвел. Его глаза приобрели ясность, возвратилась четкость движений. Только в глубине зрачков у старика таилась усталость загнанного животного. Было в нем что–то надрывное, Моллой буквально сутки назад сам находился в аналогичном состоянии и поэтому остро его прочувствовал.
– Я изо всех сил старался представить свое оригинальное прочтение процессов. Очень старался. Но не преуспел. Попытка усомниться в целесообразности отцифровки общественных ценностей оказалась моим Ватерлоо. Жаль… Уже понятно, что одним разумом они не ограничатся. Добро, Зло. А сколько именно единиц Добра или Зла получено или израсходовано? Понимаете, куда идет система?
Моллой отшатнулся, зажав рот рукой. Кто этот безумец? О чем он думает, произнося подобные речи?
– Расквасив себе нос об новую великую мечту цивилизации, я покатился вниз. Потерял статус. Слетел в «браво».
Брови Моллоя подпрыгнули. Этот пропойца когда–то ходил в «альфах»? Вот уж не скажешь!
– Но даже такая работа оказалась мне не по плечу. Завалил ежегодные тесты на пригодность. А неделю назад ушла жена, с которой мы вместе прожили тридцать лет. Сказала, что устала от неудач. И что же я? Ты, не поверишь, но никогда я не жил столь безоглядно, как в эти семь дней. «Лестница вверх» стала моей штаб–квартирой. Неделя еще не завершилась, а я сумел спустить тут целых два уровня. Это – рекорд, но я не теряю надежды его улучшить. Хочешь пива? Я угощаю! На моем счету осталось еще немало частичек разума. Да здравствуют они – «Particula Mentis»! Универсальные куски нашего мозга, выделившие нам две буквы для новой интернациональной валюты!
Т–т–т–т!!! Калейдоскопичное мигание дисплея слилось в единую малиновую кляксу, и раздался треск, словно от короткого замыкания. Рими хохотнул:
– Вот видишь? Техника за мной не поспевает!
Его дисплей потух. На секунду. И потом вспыхнул коричневым фоном, на котором загорелась ярко–белая буква «F». Моллой слышал о них, но никогда раньше не видел вживую «фокстротов» и поэтому пялился на старика во все глаза. А тот никак не мог унять свой поток красноречия:
– Любезный