– Нет. – Наступила длительная пауза.
– Хорошо. Поставим вопрос по-другому. Были ли у нее враги?
– Враги?… – Вновь пауза. – Не знаю.
Штура потянуло сказать: «А вот ее менеджер и ваш хороший знакомый Вешенка рассказал о конфликте с Расторгуевой. Вам эта фамилия ни о чем не говорит?» Стоп. Просто сцена из дешевого детектива выходит: следователь уличил подозреваемого, и тот вот-вот готов сознаться. Не в чем его уличить. Да и не стоит, хороший же парень. Надо просто его разговорить, сам все расскажет. Поразмыслив еще с полминуты, Вениамин Аркадьевич, прервав затянувшуюся паузу, спросил:
– А в Ростове, до того как приехать в Москву, с кем вы работали?
– Поначалу с ребятами свадьбы обслуживали, в ресторанах играли. Летом в Сочи или в Крым ездили. Затем стал писать для Расторгуевой.
Вот оно! И совсем даже не надо было давить. Главное – правильно повернуть беседу, незначительным, казалось бы, вопросом, а уж это-то Вениамин Аркадьевич умел делать виртуозно.
– А что, сотрудничество с Расторгуевой было более привлекательным, чем игра в ресторанах? – задал он новый вопрос, тоже на первый взгляд никакого отношения к делу не имеющий.
– Игра в ресторанах была привлекательной только оплатой. – Дубров, кажется, немного раскрепостился, почувствовал, что следователь совсем не страшный, ему не враг и, главное, ни в чем его не подозревает. Что это не просто формальный допрос, куда тащат всех подряд. Что следователь ему верит и действительно надеется получить реальную помощь в раскрытии преступления. – Бросить таким способом зарабатывать мечтал давно. Как только подвернулся случай, так и бросил.
– Так было плохо?
– Я вам один случай расскажу, а выводы… Выводы сами сделаете. Работали одним летом в Сочи на открытой площадке. Мы играли, а каким-то бандитам в зале заскучалось. Может, набрались, может, по жизни такие, но вдруг им взбрело в голову прострелить подвес люстры, висевшей под навесом над сценой. Поначалу мы не поняли, в кого стреляют. Попрятались за колонны. Не с первого выстрела, но подвес перебили. Люстра упала. Братаны шумно радовались. Прибежала милиция. Выяснила, что никто не пострадал, просто клиенты развлекаются, и ушла. Мы продолжили играть. Происходило это почти в центре Сочи.
– Это на выезде. А в Ростове такой же беспредел?
– Идешь вечером играть и не знаешь, вернешься ли. Один раз потасовка началась, так еле ноги унесли через черный ход.
– С Расторгуевой было иначе?
– Расторгуева начинала, как и я, по ресторанам. Но больно пришлась по душе… ну, знаете кому. Стала работать в лучших ночных клубах. Заимела охрану. Ее протолкнули на местное радио. Пела песни о России, про удаль казацкую. Желающий увидит не казацкую, а бандитскую. В общем, стала певицей донско-кубанских масштабов. Поначалу приятно было повсюду слышать песни, тобою написанные или