Признаться, у меня был весьма жалкий вид. Какое-то полубезумное выражение лица, торчащие в разные стороны всклокоченные короткие волосы… Нелепая пижама, которая мне была велика, но, слава богу, на ней не было идиотских рисунков и надписей. Откуда у меня эта пижама? Она что, больничная? Рубашка болтается на мне как балахон, и вообще, непонятно, кто это отражается в зеркале – молодая женщина или молодой парень. Да, лучше мне пока в зеркало не смотреться…
Я намочила руку – вода была ледяная – и умылась. Сначала просто протерла глаза, потом, внезапно разозлившись на себя, на зеркало и на ночной кошмар, набрала в пригоршню воды и выплеснула ее на лицо. Ледяная жидкость немного протрезвила меня. Я пригладила мокрыми пальцами волосы, стараясь заставить их послушно лечь за ушами, потерла виски. Наталья Владимировна с улыбкой наблюдала за моими действиями.
– Тебе сейчас лучше будет, – заверила она меня. – Пойдем со мной в кабинет. Конечно, больным нельзя, но у меня есть пакетик растворимого кофе. Кофе пьешь?
Я медленно кивнула.
– Вот и отлично. От одной чашки ничего плохого не случится, к тому же кофе не заварной, а просто растворимый с сахаром.
Добрая Наталья Владимировна поставила кипятиться электрический чайник, насыпала мне в чашку обычный кофе «три в одном», после чего залила его горячей водой. Только сейчас я подумала, как давно не пила кофе. В больнице нам давали в основном компот или кисель, реже – чай. Обычный черный, без сахара. Один раз мне принесли какао, но я даже не помню его вкус – в памяти осталась бледно-розовая пластмассовая чашка со светло-коричневой жидкостью. Но при всем желании я не могу сказать, вкусное было какао или нет, был ли там сахар, был ли напиток горячий или холодный…
– Через двадцать минут будет завтрак, – проговорила Наталья Владимировна. – Я попрошу санитарку позвать пациентов, сама тебя провожу в столовую. Не хватало еще, чтобы ты по дороге рухнула в обморок.
– Со мной все в порядке, – ответила я медсестре, сама не слишком веря в свои слова. – Я дойду, не надо меня провожать.
– Конечно, дойдешь, – кивнула та. – Я просто пойду рядом с тобой. Если хочешь, мне так спокойнее. Ты же не будешь доставлять мне неудобства, так?
Я медленно пила кофе, стараясь полностью сосредоточиться на вкусовых ощущениях. После безвкусной и несоленой еды напиток казался мне приторно сладким, даже чересчур. Я несколько раз подбавляла воду, но кофе не становился лучше. Наталья Владимировна с удивлением смотрела, как я развожу напиток, а потом сказала:
– Да тут, наверно, вкуса нет уже! Я насыпаю кофе и наливаю половину чашки кипятка, чтобы не получилась вода. Иногда сахар добавляю.
– У меня что-то с восприятием случилось… – проговорила я. – Не обращайте