– Здоровье у вашего мужа крепкое, он легко перенесет эту простуду, – сказал он. – Но понаблюдать надо…
Шредер был и на второй день, и на третий. И каждый день его лицо становилось все недовольнее, словно Дмитрий Петрович разочаровывал его сильнее и сильнее. Через пять дней созвали консилиум, и убитой горем Зинаиде Александровне было объявлено, что у ее мужа простуда осложнилась крупозным воспалением легких…
Она не отходила от мужа, не спала и не ела почти, каждая минута ее была посвящена непрерывной неумолчной молитве о его здравии, но бог словно не слышал ее.
К концу второй недели нового столетия Дмитрий Петрович умер.
Это было столь внезапно и несправедливо, что Зинаида Александровна как будто помешалась. Она вдруг представила свои дни без мужа, без его любви и обожания, без забот о нем, она представила, каким невыносимым и бессмысленным будет ее жизнь без него, и наказание показалось ей страшнее преступления.
Тогда она, всю жизнь считавшая себя православной христианкой, взяла из стола мужа пистолет и выстрелила себе в сердце. Тело Дмитрия Петровича не успело еще остыть, когда Зинаида Александровна была тоже мертва.
Это были страшные для Андрюши дни – в доме стояло два гроба, в один миг он лишился обоих родителей.
Участие в судьбе осиротевшего отрока принял Кирилл Романович Померанцев, известный театральный деятель, близкий друг покойного адвоката. Он взял мальчика под свою опеку, он же сумел убедить всех в том, что самоубийство Зинаиды Александровны произошло из-за приступа внезапного помешательства. С помощью уговоров и больших денежных пожертвований на нужды церкви он добился того, что тело покойной отпели и похоронили рядом с мужем.
Андрей остался один на всем белом свете. Поначалу он ничего не понимал, оглушенный трагедией, не осознавал того, что отныне у него начинается совсем другая жизнь, что весь его прежний сказочный детский мир разрушен. Он даже не понял, как ему повезло, что он оказался в семье Померанцевых – людей замечательных, великодушных и талантливых. Кирилл Романович руководил театром, его жена, Мария Ивановна, вела домашнее хозяйство, старшая дочь училась в немецком университете, мечтая о славе Софьи Ковалевской, а младшая была еще гимназисткой, годом младше Андрея.
Когда Андрей попал в дом Померанцевых, младшей дочери, Евдокии, тоже не было дома – она гостила у тетки, в Одессе. Она приехала в Москву в середине февраля – именно тогда, когда Андрей потихоньку стал приходить в себя. Острая, почти нестерпимая боль еще не вполне отступила, но молодой, здоровый организм его уже начал выпутываться из тенет черной меланхолии.
Вот тогда и появилась Дуся Померанцева.
В