– Да нет, как-то видел его здесь в коридоре… мельком, – признался Савелий.
– Теперь понятно, почему ты его так быстро засветил, – улыбнулся Богомолов. – Но о твоих действиях не он мне рассказал, я звонил сам… – Богомолов встал, подошел к Савелию и сел напротив него в кресло. – Выходит, что они их даже не арестовали, если в журнале нет записи?
– В том-то все и дело, что арестовали! – взорвался Савелий. – Мы ж там были и видели, как их забрали. Суки!
– Кажется, ты знаешь больше, чем я и капитан, не так ли?
– Знаю! – вырвалось у Савелия. – Только обещайте, что не будете спрашивать откуда.
– Хорошо, обещаю, – кивнул Богомолов.
– У вас есть магнитофон?
– Вон там, в шкафу… – Константин Иванович встал, вынул из книжного шкафа компактный «Сони» и протянул Савелию.
Тот молча вложил кассету и включил магнитофон. Богомолов слушал угрюмо и только изредка покачивал головой. Когда запись кончилась, он помолчал еще несколько минут, глядя в сторону.
Савелий не выдержал первым:
– Что скажете, товарищ генерал? – В его голосе было столько сарказма, словно он в чем-то обвинял и самого Богомолова.
– Что я могу сказать, чего ты и сам не знаешь? – устало проговорил Константин Иванович. – Или ты не знаешь, что эти люди, рискуя ежедневно и ежечасно своей головой, получают такую мизерную зарплату, что с трудом сводят концы с концами? Или ты не знаешь, что за прошлый год погибло около трехсот сотрудников милиции, а их семьям была выплачена разовая компенсация, которой вряд ли хватит на нормальные похороны? Вот и находятся те, которые пытаются заработать другим путем…
– В Афганистане мы тоже гибли и ничего не получали за это, кроме цинковых гробов, – тихо сказал Савелий.
– Там вы выполняли свой долг перед родиной.
– А они? Разве они не выполняют свой долг перед родиной? – нервно воскликнул Савелий.
– Там была война… – попытался возразить Богомолов, понимая, что Савелий кругом прав.
– Там война, а здесь что? Сейчас у нас везде война! – Савелий рывком встал с кресла. – Война с голодом, инфляцией, с коррупцией, мафией? – С каждым новым доводом он все больше повышал голос. – Неужели нет предела человеческой подлости? Им, которым положено вести борьбу с преступниками, на блюдечке преподносят убийц, с поличным, как говорится, а они их отпускают. Это как, по-вашему, не нарушение долга перед родиной?
– Я их и не оправдываю. Ты меня превратно понял. Я просто пытаюсь понять их, объяснить их поступки…
– Объяснить? Что можно здесь объяснять, если эти подонки сейчас посмеиваются над законом, а завтра пойдут снова убивать, грабить, насиловать? Неужели вы, занимающий ответственный пост в такой мощной организации, не можете что-то сделать с этими мерзавцами, чтобы другим неповадно было?
– Эх, Савелий… – Генерал тяжело вздохнул, нисколько не обижаясь на горькие слова Савелия. – То, о чем мы сейчас говорим, не под силу одному человеку.
– Выходит, пусть грабят, насилуют,