– Нет смысла спорить с тобой, «крестник», ты прав. В принципе мы почти в том же ключе уже пытались размышлять, – сказал Богомолов, внимательно выслушав Савелия. – Наши аналитики выдали пять наиболее опасных в плане возможных диверсий районов: Курский, Тульский, Орловский, Рязанский и Ярославский. Каждая область типично русская, в каждой из них есть своя чеченская община, что, по нашему мнению, прибавляет риска. Там сейчас работают день и ночь наши сотрудники. Я надеюсь, что у них получится предотвратить взрывы.
– Все так, Константин Иванович, но… – Савелий и сам не знал, почему аналитики ФСБ не вызывали у него доверия. Может быть, потому, что у них все было слишком складно и они не учитывали алогичности, всегда присущей смерти. – Разрешите, я дома над этим еще подумаю?
– Ну что же, Савушка, я тебя ни к чему не принуждаю, – устало взглянул на него Богомолов. – Если тебе в автономном режиме действовать сподручнее, то будь посему! А нароешь что, я всегда на связи, звони в любое время суток.
– Спасибо, Батя, за доверие! – Савелий встал и пошел к выходу.
– Савушка! – окликнул его Богомолов.
– Что? – Савелий остановился у дверей и обернулся.
– Прошу тебя, как сына, не лезь на рожон!
– «Мухтар постарается»! – отозвался Савелий своей любимой присказкой и вышел из кабинета…
Вернувшись, домой, Савелий достал большой географический атлас России и, погрузившись в его изучение, провел за размышлениями больше десяти часов. Он оторвался от карт только под утро следующего дня. Теперь он почти был уверен, что следующая серия взрывов прогремит в Смоленске.
Области, которые назвал Богомолов, Савелий отмел почти с самого начала: генерал упомянул, что во всех этих пяти регионах имеются чеченские общины. Исходя из элементарной логики, Савелий понимал, что террористы не станут подставлять под удар своих соплеменников, ведь такие разветвленные, обычно очень мощные в коммерческом плане общины всегда предоставляли своим верную возможность в случае чего скрываться, «уходить на дно».
Подобные чеченские общины – по сути своей, осколки тейпов (родов), на которые исторически разделено все население Чечни, – с начала девяностых годов появились почти в каждом мало-мальски большом