Елена Сергеевна. Позволь уж мне самой решать…
Булгаков (мотает головой). Нет, не позволю. Я всё обдумал. Я хочу уехать.
Булгаков ходит по комнате, нервно потирая руки.
Елена Сергеевна. Как? Когда? Куда?
Булгаков. Куда угодно. За границу. Если я здесь не нужен, пусть отпустят! Я напишу им письмо. Я писал уже, но теперь я напишу такое письмо! Настоящее. Окончательное! Не отпустят – застрелюсь!
Елена Сергеевна. Я не смогу поехать с тобой. Я жена командующего Шиловского. Его детей точно не выпустят, даже если бы он мне их отдал.
Булгаков. Вот и хорошо. Вот и хорошо! Вот всё и решится!
Елена Сергеевна. Что ж… Значит, это было прощанием…
Булгаков. Нет, подожди… Мы ещё увидимся! Пока ещё письмо пройдёт по инстанциям, пока дойдёт до ЦК…
Булгаков обнимает Елену Сергеевну.
Елена Сергеевна. Стало быть, так-таки до самого ЦК?
Булгаков. Пока его рассмотрит политбюро, Алексей Максимович Пешков-Горький и Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин… Мы пока можем быть вместе!
Она отстраняется.
Елена Сергеевна (полушутливо оскорбляясь). Что это вы мне предлагаете, Михаил Афанасьевич?
Булгаков. Ничего. Мне нечего тебе предложить. Я нищ и раздавлен. Но говорить, что я не люблю тебя, – значит, отрицать очевидное.
Поцелуй.
Белозёрская. И всё-таки, Миша, у тебя mania grandiosa. Кто ты такой, чтобы твоё письмо читал Сталин?
Булгаков и Елена Сергеевна отскакивают друг от друга, смущаются. Оказывается, Любовь Евгеньевна Белозёрская, жена Булгакова, уже некоторое время стоит в дверях и наблюдает за влюблёнными не скрываясь. Просто они её не замечали. Это элегантная, следящая за собой женщина, одетая с лёгким налётом вульгарности времён уже устаревшего НЭПа. Посмотрев на резко поглупевшие физиономии любовников, Любовь Евгеньевна разражается хохотом.
Елена Сергеевна. Люба! Давно ты здесь? Это не то, что ты думаешь!
Булгаков. Что ты говоришь, Люся? Зачем? Это именно то, что ты думаешь, Люба. И почему бы Сталину не прочитать моё письмо, если он ходил на мою пьесу пятнадцать раз!
Белозёрская. Ходил-ходил, а потом запретил.
Булгаков. Нет! Это не он! Это всё ГЛАВРЕПЕРТКОМ!
Белозёрская. Так, значит, нет мании величия. А тебе, Люся, очень идёт мой халат. Хочешь подарю?
Елена Сергеевна. Извини…
Она начинает стягивать с себя халат. Люба успевает понять, что под халатом ничего нет.
Булгаков. Что ты делаешь, Люся?
Елена Сергеевна. Простите. (Снова закутывается в халат)
Белозёрская. Да не стесняйтесь так, товарищи! В конце концов – дело молодое!
Булгаков. Люба, тебе это не идёт.
Белозёрская. Что не идёт? Ты что-то не так понял. Я совершенно не против того, чтобы вы… Одним словом,