В машине я вспомнила про сигареты, и отдала пачку парню. А когда он попытался вернуть мне деньги за покупку – отказалась.
– Чё это? – глянул он на меня с интересом. – Начала выплачивать чужой долг?
– Нет, просто… – я надулась и отвернулась к окну, не в силах сказать ещё хоть что-то.
Я не могла – раздражение и непонятная обида взбили внутри болтанку похлеще, чем в шейкере для коктейлей. Мы как-то технично съехали с темы меньше часа назад, а сейчас я снова всё вспомнила и остро прочувствовала.
Я попалась на развод как дура, и, если Слава спустил бабло на наркоту, то в жизни деньги не вернёт, как бы ни божился. Дурь кончится, ломка скрутит тело так, что он родину продаст, украдёт или убьёт, чтобы найти ещё дозу и прекратить страдания. Наркам всегда будет мало, зависимость – в голове. И пока сам не решит завязать – никто и ничто ему не поможет. Он скорее новых долгов наплодит, чем старый вернёт.
А отдавать будет тот, кто просил.
– Эй, детка, когда ты хмуришься, то становишься ещё сексуальнее, но меня задевает, что рядом со мной ты думаешь о ком-то другом, – проговорил Егор.
– Имп, я сильно сглупила. Мне стыдно, что вовлекла тебя в чужие проблемы. Ты так много делаешь, – я взмахнула руками, подразумевая собачий питомник, его объединение, помощь мне. – После всего этого, я не знаю, как смотреть тебе в глаза.
Сказав это, я собиралась отвернуться, но Егор вдруг потянулся ко мне, поймал подбородок и развернул к себе. Эмоции ещё не схлынули, и всё это мракобесие плескалось у меня во взгляде, который он перехватил.
– Вот так и смотри, как сейчас, – сказал Имп спокойно, но уверенно. – Прямо и искренне. Главное не потерять себя в мире, которым рулит коллективный разум слабых, гнилых и порочных людей. Всё остальное – херня, – он отпустил меня и отвернулся к рулю, а я до сих пор ощущала твёрдое прикосновение его пальцев. – Бабок я с тебя не требую. Попасться в ловушку может любой, даже самый правильный и идеальный. Разберёмся.
– Спасибо. Ещё я за подругу переживаю, – я решила сказать всё, что меня беспокоило. – Славка губит свою жизнь, а если и её за собой потащит? Катя так его любит, что готова и в огонь, и в воду. Как её уберечь? Словам она не поверит, а доказательств у меня нет.
Егор склонил голову, смотрел на меня несколько секунд, а потом хмыкнул:
– А ты уверена, что она ничего не знает?
– Конечно. Тогда она относилась бы к нему по-другому, – уверенно ответила я, но Имп рассмеялся:
– Я уже достаточно насмотрелся на тех, кто добровольно решил тонуть, а тебе срочно нужно растерять радужное мировоззрение. Мир изначально злой. Если случается что-то хорошее, значит, говно ещё не успели сделать. Нет никакого Бога или космического разума, который даст нам всё. Нас никто не спасёт.
– Но это не значит, что не надо пытаться, – нахмурилась я.
– Детка, люди любят обманываться, жить в красивой иллюзии. Им так удобнее. Ты пытаешься думать и решать за свою подругу. Хочешь вытащить этого парня из дерьма, а её – из пагубных отношений, но для них