– Ни расслабляться, ни ошибаться. Проходите к столу, молодой человек и снимите головной убор. – Внезапно дед сменил грубоватый, наставнический тон, на прежний.
– Шучу, конечно. Лучше не снимайте. Здесь клещи не редкость. В отличии от больничных учреждений. А вы извольте в баню, барин. С полотенцами, правда, тоже беда, так что не обессудьте.
– Я стянул лямки и прислонил мешок к своему ''стулу''. Ружье было аккуратно поставлено ближе к товарищу, дабы не показывать свои опасения по поводу честности здешнего контингента. – Давай, не плескайся там особо.
– Постараюсь поскорее. И я поспешил в указанном направлении, ибо осенние вечера не шибко располагают к купанию. Согласно инструкции Пашки, в одном из дворов, действительно стояла двухсотлитровая бочка с опущенной в нее тонкостенной трубой, видимо, служившей ранее дымоходом, какой-нибудь буржуйки. Теперь эта конструкция предназначалась для сбора дождевой воды стекавшей с крыши. Рядом с бочкой лежала половинка бензобака, накрытая рассохшейся фанерой, под которой обнаружился кусок хозяйственного мыла, завернутый в лопух. Фешенебельно! Я заглянул в черную глубину бочки, в надежде рассмотреть свое отражение, но стемнело уже действительно прилично.
– Не ссы, не фонит. Сзади раздался голос Пашки, обремененного одеждой, ранее мне обещанной. Его ружье соскочило и повиснув на локте, цеплялось за все торчащие ветки и путалось в ногах.
– Сюда кладу.
– Ага, спасибо. А вы тут вообще с оружием не расстаетесь?
– Не желательно. Ускоряйся, а то, все слопают. С этими словами моя одежда в третий раз за день встретилась с водой. Покончив с развешиванием и наспех помывшись, я переоделся в вполне сносные камуфляжные штаны и тельняшку, с чьими-то, не читаемыми инициалами. Проделав путь от здешней ванной до столовой, выяснилось, что мои берцы имеют заметный ''люфт'', но во всяком случае, гораздо лучше соответствуют здешней обстановке. А размер – пустяк, и лечится портянками.
На столе, к тому времени, уже организовались керосиновая лампа, успевшая собрать немногочисленных насекомых и котелок, источающий вкуснейший аромат, хорошо знакомый тем, кто хоть раз выбирался на природу, на несколько суток.
Сид неспешно дымил раздобытой сигаретой, а дед, погрузившись в задумчивый транс, поглаживал бороду. Завершали обесцвеченную сумерками картину, горлопанистые сверчки, с прочей, стрекочущей живностью.
– Лучшие приправы – свежий воздух и лесные травы!
– С легким паром! Хватай орудие. Сид подвинул алюминиевую ложку.
– А Павел где? Поинтересовался я для проявления тактичности и в некоторой степени тактики, плюхаясь всей своей усталостью на ящик.
– Да ребятки! – Оживился вдруг молчащий дед. – Приключения!
– Я тут рассказал нашу ситуацию. – Поведал Сид.
– Из подвала вынырнул Пашка. В след за ним, на поверхность показались еще двое. Громко зевая и почесывая щетинистые подбородки, оба силуэта, лениво побрели в нашу сторону.
– Поздорову, бродяги! О! Новые