– Э-э-э, – его вопрос поставил меня в тупик. – Да я, в общем-то, и не сражаюсь ни с кем.
– Да нет, я имею в виду в целом. Для чего ты здесь? – он смотрел мне прямо в глаза.
– Хм, давай по порядку, – не отводя от него взгляда, начал я. – По одним ведомым тебе причинам ты стал паладином, а цель у вас у всех одна и предельно ясна. Вы защищаете слабых, помогаете обездоленным и несёте слово вашего Бога во все уголки мира и так далее, я прав?
Паладин кивнул и ещё сильнее впился в меня взглядом.
– Если бы о своих идеалах рассказывал мне ты, я уверен, ты описал бы их намного краше, чем это сделал я.Но позволь мне сказать, как ваш способ нести слово Божье звучит в двух словах – все, кто не с вами, те против вас, – улыбнувшись, сказал я. – А я же здесь для того, чтобы научиться защищаться от таких, как вы.
Паладин смотрел ещё секунду-другую, потом хмыкнул и отпил из своего бокала. У паладинов много обетов и клятв, хорошо хоть ещё пить им можно. Редко, но можно.
– Не в обиду вам, кроме вас есть ещё просто куча народу, которая хочет навязать всем свой взгляд на мир и на то, как другие должны жить. А мне нравится тот образ жизни, которым хочу жить я, – виновато улыбнулся я.
– И каков он, этот образ? – с любопытством посмотрел на меня Гучч.
– Знаешь, у меня не было времени подумать хорошенько. В детстве мне приходилось думать о пропитании и том, как бы спрятаться от местных забияк. Потом был короткий период жизни в лесу, с целой бандой голодных разбойников. Приходилось думать о том, как бы не угодить к ним на вертел, а также, не умея держать меч, удачно ограбить караван. После мне приходилось убивать ни в чем не повинных людей и животных, дабы произвести впечатление на группу головорезов. Позже мне пришлось даже на войну пойти, которая совершенно меня не касалась, убивать там людей, дабы не быть убитым. И после того, как практически с того мира, где я, кстати, вашего Бога так и не увидел, меня вернул к жизни довольно добрый друид, мне пришлось вступить в войну между кентаврами и дай-даями, которые хотели уничтожить тот самый лес. И знаешь, – тут я наклонился к нему поближе, – после того, как вроде бы всё начало налаживаться, пришёлникто иной, как отец Абелард, который начал делать что? Правильно, приобщать к вашей вере. И только магистр Фарамонд, не принуждая, не заставляя, просто предложил мне обучение в этом прекрасном месте, чтобы по его окончанию, люди десять раз подумали о том, чтобы снова начать меня принуждать, – здесь я сделал акцент на последнее слово, – к каким либо действиям. Но ответить на твой вопрос я пока не могу. К счастью ли, к сожалению ли, но времени подумать о том, как действительно я хочу жить в этом полном грязи мире, у меня не всё ещё не было.
– “Ну ты задвинул, пацан!”, – не выдержал наставник.
Гучч слушал очень внимательно, иногда делая глоток из своего бокала. Интересно, что он там пьёт? Он смотрел на меня спокойно. В его глазах мне виделась не жалость, но сочувствие. Наконец, после долгой паузы, он сказал