Скрывая страсть в фальшиво-диких криках.
Играть словами легче, чем на скрипке
В подземных переходах на перроны.
Как на лозе влюблённые улитки
С локомотивом сцеплены вагоны.
Мы так близки! В купе нас только двое.
Мы едем прочь – за ленточку заката,
От запаха цветущего левкоя,
В семейный плен, откуда нет возврата.
Как старый муж? Ещё богат валютой?
Судьба разводит нас по континентам.
Раздавим стыд бутылкой «Абсолюта»
И перейдём к чарующим моментам.
Моё богатство – дочь и эти строки,
А ты привыкла к роскоши и власти.
В толпе друзей мы вечно одиноки
И временем разорваны на части.
Лишь до рассвета улетят печали,
А утром жизнь предъявит аксиому.
Сыграем роль на Киевском вокзале,
Как будто мы нисколько не знакомы.
Ты к мужу, я к жене, надев улыбки,
О новой встрече ожидая знака.
Играть словами легче, чем на скрипке.
За годы лжи мы разучились плакать.
У природы депрессия
У природы депрессия. Август томится от зноя.
На минуты разбита унылых ночей череда.
Проплывает Луна, как индеец на тихом каноэ,
Где на Млечном Пути бесконечность блестящего льда.
Под окном обречённо-поникшие флоксы желтеют.
Ничего не спасает – ни свет, ни обильный полив,
Ни худые побеги, растущего рядом, алтея,
Ни скупая листва перезрело-синеющих слив.
Светлячками горят в атмосфере земной персеиды —
Это весточка мне, что итоги пора подводить.
Грусть, как капли росы, отряхнул ветерок из Аида —
Это мойры слепые мою приготовили нить.
Больно в ноги босые воткнулась еловая хвоя
На дороге, ведущей из розовых снов в никуда.
У природы депрессия. Август томится от зноя.
На минуты разбита унылых ночей череда.
На исходе октября
Воздух чуть горчит разлукой,
Расставанием с мечтой,
Эхом падающих звуков
Листьев в роще золотой.
Вечер жизни, вечер года.
В мелких лужах – хрупкость льда.
Утомлённая природа
Принимает холода.
Шелестит травой погибшей
На исходе октября.
Иней нежно лёг на крыши.
Дни стремительно горят.
По кленовым листьям алым
Кошка-ночь крадётся в дом…
Дочка тихо прошептала, —
Папа! Папа, мы умрём?..
Ромашки
«Я сегодня влюблён в этот вечер».
Пусть ромашки мне снова соврут, —
Погадаю, а время излечит
Ранней осени злую хандру.
Нет, ромашки не лгут – это, просто,
У меня задрожала рука,
Оборвав лепестки. И на остров
По реке поплывут облака.
В нашу юность, на остров желаний,
Где