Они вошли. Домашней теплотой и уютом повеяло на Андрея Николаевича. Тихо потрескивали дрова в печи, пахло теплым хлебом. От всего этого у него закружилась голова, и он опустился на стул. Восьмилетний мальчик, его сын, спрятавшись за мамину спину, с опаской поглядывал на незнакомого мужчину.
– Да, это же папа твой, Коленька, что же ты прячешься, иди к нему, – сказала сыну Наталья Алексеевна, но тот ещё сильнее вцепился в руку матери. – Он ведь тебя совсем не помнит, ему годик был, когда ты уехал. Потом война, голод, эта ужасная революция, опять война. И от тебя никаких известий. Жив ли? Что я только ни передумала! Главное, чтобы жив был. Да, что же я? Ты ведь голоден наверное! Я сейчас, быстро на стол соберу. Мы тут с Коленькой сами хлеб печем, я немного муки достала.
Она угощала мужа, рассказывая о том, что пришлось пережить ей с маленьким сыном за все эти долгие, полные тревог и опасностей семь лет. Она говорила и говорила, не в силах задать ему тот, самый главный вопрос. Не смела, не могла, не знала как. Он сам на него ответил:
– Я к вам только на одну ночь, завтра утром должен быть в штабе армии. Куда потом – ещё не знаю. Идет война, я офицер, дворянин, и не могу оставаться в стороне, когда решается судьба России.
Наталья Алексеевна закрыла лицо руками, покачивая головой, потом протянула руки к нему, восклицая:
– Боже мой! Боже мой! Проклятая война, проклятая революция! Да, будь оно всё неладно! Давай уедем отсюда, в Париж, в Вену, куда угодно, только подальше от войны!
– Я был там, за границей. Ничего хорошего нет, ни в Вене, ни в Париже. Можно сбежать от войны, но не сбежишь от себя, от долга перед Родиной. Я приехал, чтобы сражаться с большевиками.
– Я думала, ты приехал к нам! Сколько можно воевать?! Кому нужна эта бессмысленная война?!
– Я буду воевать с большевиками для того, чтобы мы с тобой могли жить, как прежде.
– Как прежде?! Да ничего уже не будет, как прежде! Ты посмотри, что делается вокруг!
– Все зависит от нас, от Русской армии, одолеем большевиков и будем жить, как прежде.
Сегодня всё было, как прежде: и теплая постель, и жена, и сын, и дыхание, и голос, от которого он отвык за годы войны и скитаний, – но продолжалось это только до утра. А утром снова была война. Он ушёл, и ни он, ни Наталья Алексеевна не знали, придётся ли им свидеться ещё в этой жизни.
Встретив штабс-капитана Краснова в штабе армии, генерал Врангель сказал ему:
– Деникин подал в отставку, я назначен главнокомандующим Русской армии. Как семья?
– По нынешним временам, можно сказать, неплохо. Живут не хуже других. Главное – живы.
– Семье поможем. А вот Вам нескоро придется их снова увидеть. Вы ведь разведчик, Вы не нужны мне на передовой, Вы нужны там, за линией фронта.
– Я готов ко всему, Петр Николаевич. Но внедрение разведчика – непростой процесс. У Вас есть для меня легенда?
– Легенда есть. Год назад, при попытке