Шуня видел, как Молох расправился с чудовищем и решил не отставать от большого брата в этой битве. Вытянув перед собой меч, он с диким воплем бросился в самую гущу монстров. Проворно махая своим рубаловом, Шуня как одержимый, носился под ними оставляя страшные раны. Повсюду летали куски окровавленной плоти, а из распоротых брюх шипя, вываливались кишки, которые жутко воняли. Сбившись в кучу, разъярённые звери всем скопом набросились на него, пытаясь растоптать надоедливую проныру.
В пылу смертельной пляски, сквозь топот и рёв, Шуня едва расслышал Молоха, который звал его к себе. Он, в очередной раз ловко увернувшись от огромной пасти, нависшей над лысой башкой, мигом ринулся к нему. Подбежав, Шуня встал рядом с Молохом готовясь отражать очередную атаку монстров. Заляпанные с ног до головы липкой кровью они наблюдали, как чудовища окружают их со всех сторон. Вдруг Шуня крикнул Молоху:
– А ну-ка братишка, закинь меня на того, что прётся впереди, – он явно их вожак. Зверь, пригнув голову, хищно крался вдоль берега реки раскрыв здоровенную пасть. Молох схватил Шуню двумя руками и раскачав, бросил его в сторону гигантского монстра.
Оказавшись у него на спине, Шуня со всего размаху воткнул меч прямо в черепушку. Чудовище взревело от ужасной боли и топчась на месте, замотало башкой. Схватившись руками за рога Шуня со всей силы, дёрнул их на себя, а когда раздался хруст разломанных костей, зверь испустил предсмертный хрип и, дёргаясь в конвульсиях, повалился на землю. Шуня соскочил с него и выдернув из башки свой меч, прямиком побежал к Молоху. Монстры, увидев, что предводитель племени валяется мёртвым, кинулись на ребят всей стаей. Шуня толкнул Молоха и задыхаясь, прокричал:
– Нет! Так, дело не пойдёт! – Их слишком много. Ну зверюги! – Сейчас я вам устрою «кузькину мать»! Подбрось-ка ещё разок братан. Молох, не раздумывая, поднял Шуню над головой и швырнул его в толпу монстров.
Очутившись на громадной туше одного из чудовищ, он не стал рубить мечом, а схватив, его за рога произнёс заклинание, которое называлось: – «Дыхание дракона». Руки Шуни вспыхнули ярким пламенем и в туже секунду тело монстра поглотил пожирающий плоть огонь. Шуня подпрыгнул и очутился на другом звере. Проделав то же самое, он как оголтелый стал прыгать с одного чудовища, на другого сжигая их тела, от которых оставались только груды пепла. Когда Шуня закончил с последней зверюгой он, пыхтя от усталости, подошёл к ошарашенному Молоху и, вздохнув, спросил:
– Что застыл как вкопанный? Понравилось? Тот, присел на корточки и восхищаясь проделками Шуни, ответил:
– Да братишка, – твоя магия просто загляденье! Ты где этому научился?
– Да