– Гложет, – отвечал застенчиво Волька. – У меня сегодня испытание по географии.
– Не беспокойся, о мой повелитель! – возбуждённо заорал старик. – Знай же, что тебе неслыханно повезло, о красивейший из отроков, ибо я больше всех джиннов богат знаниями по географии. Мы пойдём с тобой вместе в школу, да будут благословенны её фундамент и крыша! Я тебе буду незримо подсказывать ответы на все вопросы, и ты прославишься среди учеников твоей школы и среди учеников всех школ твоего великолепного города.
– Замечательно! – сказал Волька.
Он уже открыл дверь, чтобы пропустить вперёд себя Хоттабыча, но тут же снова закрыл её.
– Придётся тебе сменить одежду.
Через две минуты из дома, в котором с сегодняшнего дня проживала семья Костыльковых, вышел наш герой, держа под руку старика Хоттабыча. Хоттабыч был великолепен в новой пиджачной паре из белого полотна, украинской вышитой сорочке и твёрдой соломенной шляпе канотье. Единственной деталью его туалета, которую он ни за что не согласился сменить, были туфли. Ссылаясь на мозоли трёхтысячелетней давности, он остался в вычурных, богато расшитых золотом и серебром туфлях.
– Костыльков Владимир! – торжественно провозгласили за столом, где сидела комиссия.
Волька нехотя встал из-за парты, неуверенным шагом подошёл к столу и вытащил билет № 14 – «Форма и движение Земли».
– Так, – сказал разомлевший от жары член комиссии. – Так, так, Костыльков. Что же ты можешь рассказать о горизонте?
А Волька вдруг почувствовал, что какая-то неведомая сила против его желания раскрыла ему рот.
– Горизонтом, о высокочтимый мой учитель, – начал он и тут же облился холодным потом, – я осмелюсь назвать, с твоего позволения, ту грань, где хрустальный купол небес соприкасается с краем Земли.
– Что такое, Костыльков? – удивился экзаменатор. Хрустальный свод – в переносном или буквальном смысле?
– В буквальном, – прошептал за дверью старик Хоттабыч.
И Волька, чувствуя, что несёт несусветную чепуху, ответил:
– В буквальном, о учитель!
Он не хотел этого говорить, но слова вылетали сами, помимо его желания.
Ученики, изнывавшие на партах в ожидании своей очереди, встрепенулись и зажужжали, как шмели.
– Значит, как же? – забеспокоился экзаменатор. – Значит, небо – это твёрдый купол?
– Твёрдый, – отвечал убитым голосом Волька, и крупные слёзы потекли по его щекам.
– Да-а… – протянул экзаменатор и с любопытством посмотрел на Вольку. – А что ты можешь сказать насчёт формы Земли?
Старик Хоттабыч что-то трудолюбиво забормотал в коридоре.
«Земля имеет форму шара», – хотел было сказать Волька, но по не зависящим от него обстоятельствам