Карфагенянка улыбается ему, гладит по голове.
– Не торопись. Теперь ты свободен.
И она ласково целует его в лоб. После всего пережитого, после всех страданий, после всех страхов это вино, этот хлеб, это оливковое масло, эти слова, прозвучавшие именно сейчас, этот нежный поцелуй пленительной карфагенянки – все вместе посылает сладостные волны в его мозг, откуда они разбегаются по всему телу.
Первая, вторая судорога удовольствия, ноги и руки становятся как чужие. Он больше не может сдержаться и смеется, это смех сквозь слезы.
Рене осторожно устраняется. Он еще дрожит, его еще бьет током радости и экстаза, испытанных им прежним. Он наблюдает за происходящим извне.
В этот момент совсем рядом раздается женский голос.
Пять, четыре…
Щелканье пальцев. Звонок в дверь.
Рене еще полон только что пережитого.
Опал идет посмотреть в глазок и, вернувшись, сообщает:
– По-моему, там ваша коллега.
– Как она за меня переживает! Сидим тихо, она постоит и уйдет.
И действительно, несколько звонков – и тишина.
Опал поворачивается к нему:
– Она вам кто? Просто коллега?
– Друг.
– Похоже, вы ей очень дороги.
– Мы сильно связаны. Сегодня утром она видела меня полностью выбитым из колеи. Это она посоветовала мне к вам вернуться.
Опал снова смотрит в глазок.
– Все, уже ушла.
Она садится напротив него.
– Ну, как было в этот раз? Потрясающе?
– Ипполита я видел, Леонтину видел и слышал, а Зенона – его звали Зенон – не только видел и слышал, мы разговаривали! От раза к разу обмен с моими предыдущими воплощениями совершенствовался.
– В общем, вы довольны.
– Очень поучительно.
– Должна признать, Рене, что вы делаете впечатляющие успехи. Можно даже сказать, что у вас дар к таким духовным экспериментам.
Она приносит ему стакан холодной воды. Поднося его к губам, он вспоминает, что чувствовал, когда его поила карфагенянка.
– Это то, чего вы хотели? Жизнь, в которой познали наибольшее удовольствие?
– Я только что понял, что удовольствие – относительное понятие. Порой это прекращение боли. Чем сильнее боль, тем сильнее восторг от исцеления. Когда за длительными лишениями следует простое удовольствие, это может порождать величайший экстаз.
– По принципу контраста?
– Вот именно.
Он пьет воду мелкими глотками, как будто это нектар.
– Мне становятся понятнее некоторые мои решения, когда приходилось делать выбор. Я обожаю сицилийское вино, постоянно езжу в отпуск на Сицилию, предпочитаю южное побережье, моя страсть – Пунические войны, я ненавижу все, хотя бы отдаленно связанное с барабаном и с ударными установками.
Он хватает свой мобильный телефон и