– Буквально несколько минут полежите спокойно, – попросил он.
– Насколько на завтра назначена экзекуция? – спросил я.
– На шесть утра. Персонала в клинике будет минимум и это для нас хорошо, -что то разглядывая на мониторе пробурчал себе под нос Холечек. -Ну вот теперь все. Не буду вас дальше утомлять. Отдыхайте.
– И это все? – спросил я.
– Конечно, а что вы ждали, что вам иголки под ногти будут засовывать. Это всего лишь обследование.
– Я не об этом. Вы не хотите мне рассказать что со мной будет дальше?
Он устало посмотрел на меня.
– Я не знаю что с вами будет дальше и не должен знать, повторяю мое дело было встретить вас, сопроводить в клинику, подготовить к операции, переправить на звездолет контрабандистов и через месяц встретить. Мои функции крайне ограничены.
– Мне один серьезный человек сказал, что если что то случиться, я могу полагаться на вас.
– А разве что то случилось? – с сарказмом спросил он, испытывающе глядя на меня.
– Ну как бы нет, – пожал я плечами.
– Ну вот видите. Пока все идет по плану. Вот если случится, тогда и поговорим и вообще, Яр, вы свой выбор сделали, я так понимаю совершенно осознано, вас ведь никто насильно не заставлял? В скором будущем работа у вас будет такая, что придется полагаться в основном только на себя и рассчитывать только на свои силы, часто будет так что помочь в какой то момент ни советом, ни действием вам никто не сможет. Вы меня хорошо поняли?
Я мотнул головой.
– Ну и хорошо, а сейчас отдыхайте не буду вам мешать.
Удивительно, но я заснул. В пять меня разбудили, тот же Холечек бесцеремонно растолкал и проводил в операционную.
Профессор Богуслав Пекстис был тщедушный, лысый, пожилой, подвижный человек с морщинистым лицом как печеное яблоко и очень живыми, молодыми глазами. От него, как и от многих врачей буквально веело чистотой, создавалось впечатление, что он моется под душем каждый час. Ассистировали ему все тот же Холечек и медсестра в белом халате, шапочке и марлевой повязке. Поэтому я видел только ее глаза, как она выглядит молодая или пожилая я определить не мог. Профессор называл ее « голубушка». Вообще– то это тройка смотрелась довольно зловеще.
– Ну… с, молодой человек, приступим. Ложитесь на стол, – жизнерадостно сказал Пекстис, пока медсестра помогала натягивать ему перчатки.– Не волнуйтесь– все будет прекрасненько.
Я поежился. Стол был холодный, моему теплому телу, еще до конца не отошедшему ото сна чувствовать холодную клеенку операционного стола голой спиной – было вдвойне неприятно. Сестра « голубушка» деловито поднесла маску к моему лицу …и все. Я отключился.
Яркий свет мешал, резал глаза. Рука возле запястья – ссаднила. Где я? Кто я? соображалось как то медленно, мысли ворочались в голове