Герцог поднялся.
– Надеюсь, вы примете правильное решение…
– Дядя, я не могу тебя оставить.
– Риола, девочка, перестань, прошу тебя. – Разговор шел уже по третьему кругу, и дядя медленно, но верно убеждал племянницу согласиться с предложением герцога. Теперешнее ее сопротивление было уже бледной тенью того, что происходило вначале. – Это твой единственный шанс. После моей смерти слетится куча стервятников, боюсь, ты не сможешь отстоять ни мое наследство, ни наследство твоего отца, хотя от него не так уж и много осталось.
Барон вдруг согнулся в кресле и закашлялся. Риола бросилась к нему, налила из кувшина разбавленное вино, протянула кружку и помогла выпить.
– Дядя, ты же видишь…
– И ты видишь. Что бы этот шарлатан, называющий себя врачом, ни говорил, я чувствую, что до конца года не доживу. И я хочу быть уверенным, что после моей смерти с тобой все будет хорошо, а герцог обещал позаботиться о тебе.
Девушка сжала ладонь дяди, с трудом скрывая слезы.
– Я люблю тебя, дядя.
– Я тоже, девочка. – Барон осторожно коснулся волос девушки и погладил ее. – Я хочу, чтобы ты была счастлива. Езжай.
– Хорошо, дядя.
– И еще… Подойди к камину. На каминной полке за канделябром стоит шкатулка, возьми ее. Поставь сюда на стол. – Барон снял с шеи небольшой ключик и открыл крышку. – Это драгоценности твоей матери. Твой отец отдал мне их на хранение перед походом. Он предчувствовал, что поход окажется для него последним, и просил, чтобы я отдал тебе эти драгоценности перед твоей свадьбой. Я и ждал этого момента, но не судьба. Раз уж так получилось – бери их. Они твои…
Риола осторожно приняла шкатулку, провела по украшениям рукой, но долго любоваться ими не стала – закрыла крышку и отодвинула.
– Ты для меня важнее всех побрякушек.
– Спасибо. А теперь иди, собери вещи.
Отъезд назначили на следующий день. Барон видел, что герцог торопится, и не стал просить его немного задержаться. Риоле также хотелось, чтобы это тяжкое расставание с дядей закончилось как можно быстрее. Да и собирать ей было особо нечего: короб с тремя платьями, кое-какие личные вещи и шкатулка матери.
Личные вещи и шляпы кинули внутрь кареты, остальной груз солдаты закрепили на крыше. Пока девушка прощалась с дядей, герцог как раз распоряжался на этот счет. Да уж, вещей совсем немного, а если сравнивать со столичными модницами, так баронессу можно считать почти нищей. Из всего, принадлежащего ей, по-настоящему дорогой была только Ромашка – белая лошадка, на которой Риола и собралась ехать, наотрез отказавшись от предложения герцога сесть к нему в карету. Вот и сейчас она стремительно вышла из дома в костюме для верховой езды, причем для езды не в дамском седле. На поясе длинный кинжал, шляпа с широкими полями, закрывающая лицо.
Ленор Алазорский хотел было к ней подойти, но увидев лицо девушки, отвернулся, сделав вид, что проверяет подпругу. Риола поспешно приняла уздечку у слуги, одним прыжком вскочила в седло