Наверное, на кладбище собрались все жители деревни. Мамки держали на руках маленьких детей, а совсем уж немощные старики сидели на заранее расставленных лавках. Горцы вооружились короткими мечами и копьями, у многих имелись луки. За поясами самых зажиточных торчали пистоли.
Простыню с мертвецом положили рядом со свежевыкопанной могилой. Носильщики старались не прикасаться к трупу. В яме темнела крышка крашеного деревянного гроба. Под него уже просунули веревки, чтобы поднять наверх.
Священник встал над мертвым и, открыв молитвенник, принялся читать «За упокой», осеняя труп знамениями. Пространство вокруг вскрытой могилы наполнилось монотонным бормотанием. Горцы повторяли слова молитвы за священником.
Я поежился. Холодно и промозгло. В эту пору темнеет рано, и очень неуютно встречать вечер на кладбище посреди Сумеречья. Даже при большом скоплении людей.
– Кто-то ходит по крыше по ночам, – негромко сказал я. Мы с гномом и Фоссом стояли чуть поодаль от остальных.
– Знаю, – ответил Оливер и тихо выругался. Очень грязно. Набожность в бывшем наемнике отсутствовала напрочь.
Священник дал знак поднимать гроб. Молитва в его устах звучать не переставала ни на мгновение. Селяне замерли, наблюдая, как поднимается грубый деревянный ящик. Аккуратно, словно что-то опасное, его переместили на противоположный от мертвеца край разрытой могилы.
Святой отец подошел к гробу и, переведя дух, произнес:
– Вскрывайте!
Слова молитвы зазвучали вновь.
У меня в горле стоял ком. Губы пересохли.
Покойник лежал перевернутым, лицом ко дну гроба. Веревки на ногах и руках были разорваны.
Фосс выругался снова, теперь уже открыто. Однако этого никто не заметил. Крестьяне сначала хлынули к гробу, а потом попятились на несколько шагов назад. Кто-то крикнул об эльфийском проклятии, заплакали дети, и тут же запричитали бабы. Какого черта они пришли на погост семьями?! Деревенский голова пытался успокоить селян. Но голос потонул в общем гомоне. Его не слышали и не видели.
– Достаньте его, – дрогнувшим голосом произнес бледный священник, – и переверните.
Гном и мы вдруг оказались ближе всех к могиле вампира.
– Ну же! – Священник повернулся к нам. – Скоро стемнеет!
– Во имя всех богов Горы! – Гном осенил бороду знаком древних божеств своего племени. Их имена были едва ли не под запретом, но и священника, и окружающих это сейчас не волновало. Как и откровенно богохульные ругательства, сыпавшиеся из Фосса, словно из рваного мешка. О Харуз, помоги вору! Мое сердце бешено колотилось в груди.
Сзади раздался лязг металла. По приказу белого как полотно подлейтенанта драгуны торопливо заряжали аркебузы. Сам офицер держал в обеих руках по пистолю. Неожиданно это приободрило. Гном взял упыря за ноги, я и Фосс – за руки. Молитва священника