Нас дома ждут друзья,
Полтавские закаты,
Кубанские поля.
Появится замена
Не будем ждать ни дня!
Кивает нам антенной
Согласная броня.
…
А встретится не к месту,
С тобой или со мной
Безглазая невеста,
Разбойница с косой —
Ее поставим «раком»!
Взнуздаем, как коня!
Кивает полным баком
Согласная броня.
Нам Бог Любви своим дыханьем сушит губы,
А если вдруг ты заболеешь от тоски,
То Бог Ветров тебе свои покажет трубы,
Что оживляют даже мертвые пески!
Поют ветра. Трубят ветра.
А нам бы только продержаться до утра!
Ты знаешь: служба – это адская работа,
Тротил, да пыль тобою пройденных дорог…
Ты помещаешься в прицеле пулемета,
В который смотрит завоеванный Восток.
И ночь, как черная дыра.
А нам бы только продержаться до утра!
Бог Случай стар и оттого, видать, незрячий.
А значит, всем нам во сто тысяч раз милей
Простая девочка по имени Удача.
Мы все мечтаем стать любовниками ей.
И быть с ней многие века.
Мы слишком часто восходили в облака…
Пыльная дорога. Регистанский* зной.
Горы растворились в дымке голубой.
Кишлаки покрыла пыльная вуаль
В зелени растаял Усарадж-Джабаль*.
В солнечной долине показалось мне,
Будто бы иду я по родной стране.
Словно распахнулась
Ширь родных полей
Солнце улыбнулось
В кронах тополей
И взметнулась птицей надо мною та,
Мирного, родного неба высота…
Пыльная дорога. Регистанский зной.
Я иду, счастливый мирной тишиной.
Вдруг,
Прервав теченье призрачного сна,
Под ногой
Растяжки*
Лопнула струна…
Только грохот взрыва.
Только черный дым.
И склонилось солнце
Бледное
Над ним.
Баграм, 1986 г.
Пусть боль и грусть проходят мимо,
Тебя минуют стороной.
Я буду ждать тебя, любимый.
Я буду ждать тебя, родной.
Моя любовь неугасима,
Поверь мне, ты всегда со мной.
Я буду ждать тебя, любимый.
Я буду ждать тебя, родной.
Ведь ты вернешься невредимый
С земли, истерзанной войной.
Я буду ждать тебя, любимый.
Я буду ждать тебя, родной.
Александр. Саша. Шурик.
Не какой-нибудь мазурик,
Но при лычках. Это значит
Хоть и младший, а сержант.
Щегольски подшит, подтянут,
Ремнем кожаным обтянут —
Даже в форменной одежде
Вид имел, как сущий франт.
Мы же – зелень, салабоны* —
В общем, чистые погоны,
Да на грех, язык сержанта
Влип