Одна из подопытных, Элис, интересно отреагировала на электрошок, хотя после сеанса мало что смогла рассказать. Похоже, эта выборка объектов весьма многообещающая. Иначе и быть не могло. Он же сам их отбирал.
Все четверо обладали сильной волей. Но не настолько сильной, как у него.
– Я была права? – спросила Терри. – Вы ведь этого хотели от кандидатов?
– Умная девочка, – похвалил Бреннер. Он почти забыл, что перед ним не Восемь.
Терри вскинула голову и улыбнулась, хотя все еще заметно нервничала.
– Можно мне теперь одеться? – кого-нибудь менее наблюдательного она бы убедила, что ничего не боится, но только не его.
– Да, пожалуйста. В следующий раз мы поподробнее поговорим о том, что вы видели.
Он сказал это в основном, чтобы увидеть ее реакцию на слова «в следующий раз».
Реакции не последовало.
– Спасибо, – пробормотала Терри и поднялась на ноги, пошатываясь.
Помощник уже открыл дверь. И это значило, что у Бреннера не осталось удобного предлога продолжить разговор, так что он вышел из кабинета.
– Никогда не торопите меня, – бросил он санитару, когда они оказались снаружи.
– Извините, сэр…
Бреннер уже не слушал. Он направился вперед по коридору, чтобы проверить, как дела у остальных. Все успешно прошли первый сеанс, была заложена основа для их реакции на наркотик. Ему бы хотелось, чтобы прогресс шел быстрее, но в конечном итоге у них все получится. Терпение, важнейшее качество для ученого, давалось Бреннеру нелегко.
И теперь он счел, что посещение подопытной Восемь даст целительный эффект. Почему – сам не знал. Но отпер дверь в ее комнату и вошел.
Дойдя до середины помещения, Бреннер остановился в ожидании. Обе постели на двухъярусной кровати были аккуратно заправлены, и, соответственно, он не мог определить, заняла она верхнее или нижнее место. Она тщательно защищала свой секрет, даже взяла с него обещание не спрашивать у санитаров. Откуда ей знать, что ему это было не интересно.
Она сидела за своим столиком и работала над последним рисунком из серии гневных каракуль. Черный фломастер уже был исписан и продавлен. Ей нужен новый. По утверждениям здешних психологов, рисование жизненно важно для творческих детей.
Восемь определенно была творческим ребенком.
Сейчас она игнорировала его, хотя знала, как это его раздражает.
– Тебе уже пора ужинать, и я подумал, ты захочешь сходить со мной в кафетерий.
Бреннер имел в виду столовую на нижнем уровне, где питался он сам и остальной персонал. Больше никому не разрешалось видеть детей. А Восемь не положено было знать, что здесь есть и другие. Они пока что не проявляли особых талантов. И он волновался, чтобы девочка не стала как остальные.
Она продолжала игнорировать его.
Он сделал шаг вперед, затем еще один. Детям полезна дисциплина.
Но… коллеги все еще к нему присматривались, а ему не нужен бунтующий персонал. Скоро он заручится их преданностью и поддержкой.
В отчаянном положении идешь на крайности.
Бреннер