– Жалеть тебя надо, – сказала я ей, поднимаясь на лапы и разминая ушибленные места. – Что ты можешь рассказать обо мне, когда ты собственную жизнь не помнишь?
Ррел поднялась следом и с жаром произнесла:
– У меня хорошая семья, они заботятся о том, чтобы я все о себе знала, – по ее взгляду было ясно, что семья действительно важна для нее. – А рассказ о тебе – это моя любимая история на ночь. Хотя, наверно, я не смогу рассказать все так подробно, как наши старейшины.
– Тогда, думаю, стоит прогуляться к вашим старейшинам, – сказала я. – Старейшина белок-летяг, это ж надо!
В конце концов, у каждого есть свои причуды. И белка не исключение. Но в целом она достаточно забавное существо и мне не стоит на нее сердиться за те сказки, что ей рассказывают на ночь.
Ррел почувствовала изменение в моем тоне, и теперь ее голос звенел от возбуждения. Она тут же встала и жестом позвала следовать за ней, неопределенно махнув в сторону леса.
– У нас не только летяги. У нас много разных животных в деревне, – едва успев договорить, Ррел легко прыгнула на ближайшую ветку и направилась в ту сторону, которую сама же и указала.
Я прямо-таки ощущала энтузиазм, который охватил Ррел, когда она начала рассказывать о своей стае. Наверное, и я, когда у меня хорошее настроение, точно так же пытаюсь выставить мой прайд в наилучшем свете. Странным показалось другое. Похоже, что Ррел взбудоражена не только потому, что говорит про родную стаю, но и потому, что слушателем являюсь именно я. Тут мне вспомнились нотки почтения, которые звучали в ее голосе раньше. И заявление, что рассказы обо мне – ее любимая сказка на ночь. Кем же она меня считает? Ломая голову над этим вопросом, я последовала за ней. В конце концов, я смогу выяснить все, когда поговорю со старейшинами, только вот…
– … старейшины муравьев, гусениц, клопов, тараканов и другой мелюзги меня мало интересуют, – честно призналась я Ррел. Та свесила голову с какого-то колючего дерева и сказала:
– Нет у нас никаких клопов и тараканов. Нет, конечно, тараканы есть. Где их нет? Только они в нашу общину не входят, – моя ирония ее ничуть не расстроила. Наоборот, её радовала возможность рассказать мне что-то, чего я не знаю.
– Общину? В смысле стаю? – на всякий случай, уточнила я.
Услышав вопрос, Ррел спустилась на нижнюю ветку ближайшего ко мне дерева. Я остановилась, радуясь возможности перевести дух. Все-таки эти два забега утомили мой не до конца окрепший организм. Да и надо признать, Ррел передвигалась по веткам быстрее, чем я по земле. Теперь ей пришлось остановиться, чтобы ответить на мой вопрос.
– Мы всегда называем себя общиной. Стая – это когда вместе живут представители одного вида, а нас, как я говорила много.
– Много? Это сколько? – с неподдельным интересом спросила я.
Ррел зависла на ветке, задумавшись.
– Несколько семей – около сорока особей.
– Ничего ж себе, – если бы я была в облике человека,