Ты ведь все это прекрасно знаешь.
Однако плоды такого рода приватизации чужого времени в конечном итоге придется вкусить и тебе. Настанет время, то есть оно кончится для тебя, и ты будешь в бессильной ярости скрипеть пеньками зубов, наблюдая на экране отобранное у тебя и присвоенное уже другими людьми время. И ты увидишь:
– как бизнесмены в момент заключения сделки достают портативные счеты и, весело щелкая костяшками, подсчитывают барыши;
– как в специальных ресторанах для олигархов подают зажаренных с хрустящей корочкой эмбрионов. Естественно, человеческих;
– как в 2003 году космонавт Гагарин разбился по пьянке, когда гнал на своем ЗИМе к любовнице – бразильской принцессе;
– как русского олигарха Майкла Ходорковского и его тезку – американского поп-идола Джексона – судили за педофилию в особо крупных размерах. Но суд присяжных оправдал обоих в связи с включением в Декларацию прав человека пункта о полной свободе сексуальных отправлений;
– как экстренно закрыли Мавзолей Ленина из-за того, что из него начали разноситься отпугивающие иностранных туристов угрожающие вопли «Поднимите мне веки!»
Короче, выставят тебя полным идиотом и законченным уродом.
И подойдет к тебе тот, кто вместо тебя стал красивым, двадцатидвухлетним (такие здесь ни хрена никогда не переведутся!). И хлопнет он тебя ладонью по плечу покровительственно. И спросит чисто риторически: «Ну как, батя, херово жилось в период первоначального накопления?»
И скупая слеза, выскользнув из уголка твоего выцветшего глаза, будет бессильно продираться сквозь частокол седой щетины.
Вот так же и мне херово, очень херово жилось при коммунистах, блин!!!
Прожив немалое количество лет, я понял, что в этой стране человеческая жизнь наиболее точно моделируется при помощи рулона туалетной бумаги. Вначале ситуация более чем оптимистическая: крути-верти сколько хочешь, а ничего практически и не убавляется. Не видно никакого убывания.
Но проходит определенное время (для тебя – бесконечность, для меня – мгновение) – и ты уже весь в дерьме.
И – как говорят юристы – закон обратной силы не имеет.
То есть еще никому не удалось намотать все обратно.
Сегодня, когда мылся в душе, наблюдал такую картину. Маленький комарик, напившись моей крови, одурел от счастья и угодил в лапы паучищу. Такому, примерно, как добрый мой приятель Игорь Андреевич Иогансон, только немного поменьше. И только комарик хотел крикнуть: «Где убийца, где злодей!», как тут же был стиснут и сплющен. И из него выдавилась маленькая капелька крови – моей. Паучище прильнул к ней своими безобразными устами и жадно выпил…
Как это – к чему?
Ты