– Вы.
На секунду он замолчал, и я прямо почувствовала, как что-то самодовольное и похотливое шевелится в его голове. Потому что я точно уверена, что он желал меня в тот короткий миг нашего сближения не меньше, чем я его, хотя у меня нет никакого опыта в этих делах. Я вообще не знаю мужчин в прямом и переносном смысле.
– Как ты оцениваешь свои желания? – Тонко, тонко, будь осторожна!
– Как низменные проявления человеческой слабости. Я произведена на свет для создания семьи с себе подобными.
– Хорошо, что ты это понимаешь. – Кажется, проверку я прошла.
– Тебе что-нибудь говорит имя Аурелия?
– Нет. Ничего, – и это чистая правда.
– Ты никогда ее не встречала? – В эту секунду вместо одного из зеркал загорается экран, на котором я вижу изображение… той самой, худой! Так она, значит, Аурелия, и он все-таки подозревает, что она меня нашла! Он знает. Знает о моих родителях! Но думает, что я не знаю!
– Никогда.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– Кто твои родители? – В яблочко!
– Рэджи и Марго. Условные Женщины.
– Какая у тебя мечта?
– Жить с ними в большом доме в секторе А, завести лабрадора и чтобы появилась сестра. – Что я несу? Моя мечта – выйти отсюда и узнать хоть что-то о своих настоящих родителях!
– Спасибо, София. Отдыхай.
Та же толстозадая тетка начинает процесс в обратном направлении – по одному отстегивая от меня датчики. Когда они упрятаны в коробку с надписью СБС, в дверях появляется Сероглазый и кивком отправляет сотрудницу бюро за периметр. Хлопает дверь, он открывает какую-то панель и нажимает кнопки.
– Теперь мы в полной звукоизоляции и нас никто не видит, – говорит он, опять по-кошачьи направляясь ко мне. Но я начеку и, невзирая на слабость, готова дать ему отпор. Все пока гораздо лучше, чем я себе представляла.
– Я тебе нравлюсь?
– Нет!
Он начинает смеяться, и я понимаю, что влипла.
– Я так и понял, что тебя не взяло! А знаешь, почему, моя прелесть? Потому что ты не продукт генной инженерии, а Настоящий Человек. Теперь я убедился!
От моих щек, кажется, отхлынула вся краска.
– Я сгною тебя в резервациях на самых тяжелых работах, если ты не скажешь мне, где Аурелия!
– Я не знаю!
– Сука! – Он с размаху бьет меня по лицу. Мне так больно, что я забываю про пересохший рот и тяжелую голову. – Была б моя воля, я бы тебя пытал каленым железом и иглы совал тебе под ногти, пока бы ты не созналась! Но методы СБС слишком гуманны! У нас же так давно не было отступников от Системы! Мы найдем и Аурелию, и ее, мамашу твою, живыми или мертвыми, дай только срок. А ты, если не поможешь, обречешь Родителей на такие муки и унижения, какие ни тебе, ни тем более им и не снились! Сроку тебе на подумать до завтрашнего утра, то есть, часов десять. Потом мои эксклюзивные предложения теряют силу.
С этими словами он скрылся за зеркальной дверью.
В камере меня сначала трясло, потом рвало, далее