Это было не просто огорчением для Марии, она испытала самое горькое и удушающее огорчение, приняв видение смерти. Неважно, что это было – гибель существа с сознанием, или просто растения, а быть может цветка с душой, смысл был один: тяжелое чувство сковало все тело. Воображение девушки открыло ей информацию о последнем вздохе этого растения, она словно чувствовала завершающий взгляд надежды на свое изящество, благородную стать и кричащее очарование, что так радует глаза, смотрящих на него. Теперь она точно была уверена, что он ждал ее, ждал того момента, когда в последний раз сможет показать свою красоту.
Цветок так быстро завял, что немыслимо скорый процесс ухода влаги из его сочного стебля, в ту же секунду высушил его, до практически ветхого состояния. И только упавшие лепестки боролись со сменой цвета, из белого – в тускло желтое подобие. Но и здесь наступило умиротворение и вечный покой.
Мария всплакнула. Теплая и соленая слеза покатилась по щеке, не от переполняющего ее огорчения, а от мысли, что нужно немного расстроиться и побыть в этом состоянии. Она знала, что уже довольно сильна в своих эмоциях и это расстройство только мимолетно и слегка лирично. Она понимала, что жизнь такими примерами дает возможность слегка расстроиться, чтобы прочувствовать себя, свои переживания, тем самым укрепляя внутренних дух. – Маленькое огорчение, а дальше мирное чувство счастья.
Когда Мария пришла в гостиную, где ее ожидал Михаил, она рассказала свои впечатления об увиденном. Мужчина узрел стойкость ее характера, непоколебимый стержень, но попытался объяснить таинственность, увиденного девушкой:
– Это Цереус. Но вся прелесть в том, что он словно ждал Вас, вы правильно об этом подумали. Это растение цветет только ночью, да и вообще в искусственных условиях этого добиться не просто, это пустынный кактус. Он знал о Вашем визите. Я уверен. Ничего в жизни не бывает просто так!
Где-то там в чертогах, у Марии скользнула мысль: «На сколько ее новоиспеченный друг чувствует людей, их мысли, манеры, жизненные предпочтения. Он сравни экстрасенсу, но не из публичного вещания, а из самой глубины бытия, где все является естественным, и мир считывается, как заученная книга, но в своем неповторимом видении – всегда новом и с пылающим желанием впитывать все вокруг». Это ей в нем безумно импонировало.
Михаил посмотрел так пронзительно на девушку, затем улыбнулся