Жестокий мир. Суровая реальность. Липа Павлова

накрывающим Академию всегда приятная отрегулированная погода, в обычной мантии было совсем не холодно, сидя на лавочке в парке, я в который раз читала учебник по теории поля, и этот объемный труд и конспект с лекциями магистра Бонада не могли приоткрыть мне завесу таинственности данного предмета, я не понимала его начиная с первых страниц.

      Ректор Хелс появился совершенно бесшумно и опустился рядом со мной, вытянув свои длинные ноги, он откинулся на спинку скамьи.

      – Теория поля, интересный предмет, – а казалось, что его глаза закрыты.

      – Очень, – а что еще я могла сказать, не признаваться же, что толком даже не могу понять, что это за поле.

      Ректор усмехнулся, в руке мага появилась веточка, отпавшая с ближайшего дерева, вот этой веткой он и нарисовал на утоптанной земле и объяснил мне, что же это за загадочное поле и в чем состоит его главная теория, я была поражена, даже не тем, что ректор все это знает, а тем, что я наконец все поняла, вот так сразу.

      – Вы тоже маг-теоретик?

      – Нет, я боевой некромант, – от удивления у меня отвисла челюсть, ректор Хелс меньше всего был похож на некроманта, тем более на боевика.

      – Удивлены?

      – Да, я всегда думала, что боевики, они… скорее сильные, чем умные, – это я не особо умная, я же видела, как ректор управляется мечом, как его окружало пламя во Дворце Венерии, все видела, но не смогла сложить дважды два. – К тому же, мама всегда говорила мне держаться подальше от некромантов, тем более боевых.

      – Верный совет.

      – А почему?

      – Вырастешь, поймешь…

      Ректор пообещал помочь мне с теорией поля, после окончания занятий, его последней парой была тренировка с темными магами —практиками, я опять замерев от восхищения смотрела на него, впервые я любовалась на изгибы мужского тела. У ректора было отличное настроение, откинув с лица прилипшие, выбившиеся из хвоста пряди, он пригласил меня в свой кабинет.

      – Располагайся, Верро, я на минутку, – конечно, ему нужно привести себя в порядок, зря я сразу увязалась за ним, щеки залил румянец, и я постаралась прогнать мысли о том, как обнаженный ректор стоит под струями прохладного душа…

      Пятнадцать минут спустя, ректор в классических брюках и белой, не до конца застегнутой, выпущенной поверх брюк рубахе, пальцами продирая свои длинные роскошные влажные волосы, пытался заплести их в косу, некоторые выражения ректора, относящиеся к собственным волосам, заставили меня изумиться.