Да, действительно. Раньше все было и проще и сложнее. Раньше, люди тоже долгое время не утруждали себя длинными тирадами. Разве только что на судилищах. А так…, Встал… Пошел…
Он вспоминал, как тогда все это нелепо объясняли редкостью такого материала как пергамен. А потом редкостью бумаги, а потом недостатком чернил, а еще позже… отсутствием либо свидетелей прошлого, либо разума у свидетелей настоящего…,
А затем и вовсе перестали на это обращать внимание и слепо копировали то, что было написано до них.
Сейчас же, люди, словно прорвавшись к колодцу с водой во время засухи, стали черпать эмоции, так что захлебывались в них, умудряясь находиться на твердой суше. И гибли.
Сергей тяжело вздохнул. Если бы он только мог сказать обо всем, что он знает. Если бы только мог, но тогда возможно ему никто бы и не поверил. Как никто не верил и тому, что он и ему подобные люди проповедуют уже много веков то чему их научил однажды всего Один…, и несут за это учение и веру, извечное покаяние подобно гонимым прокаженным…,
Теперь можно было сказать, и то, что я являюсь тем, кем являюсь на самом деле, думал Сергей. Но люди…
Люди, будут если и не смеяться, то, по крайней мере, сочтут это за очередную сказку. Сейчас можно сказать, что я лошадь, которая думает, пока тащит телегу, или еще какую ни будь иную нелепицу, и ее примут как должное. И нарекут красивым словом – фантазия…
И все же, некоторых вещей говорить было нельзя. Кое – что являлось табу даже для Сергея и таких же как он.
Хотя в те, забытые всеми времена, от которых остались лишь пустые, одинокие глаголы, он носил совсем другое имя, о котором помнил лишь он и еще несколько…, Помнил, так же как и о своем предназначении…,
Перечитывая слова, написанные одним из…,
Сергей, вдруг осекся, словно что – то не дало ему право даже в мыслях произнести того, что он хотел…, глаза натолкнулись на фразу, написанную в этом старом дневнике на латыни, округлыми чуть скачущими буквами…,
«Verra la morte e evra tuoi occhi»*13. Выкатившаяся из левого глаза случайная влага заставила его протереть глаза и взять со стола очки…,
Может, действительно, так и надо было бы начать свое повествование, дабы истратить то волнение, которое предшествует написанию, той самой книги, в которую уже давно никто…,
Внезапно вспомнились строчки, но, к сожалению упорно не желавшие «ложится» в текст.
Продекламировав их в сердцах, Сергей попытался «сунуть» их в текст, меняя смысл, подгоняя тезисы под идею, но промучившись изрядное время, решился оставить эту попытку.
Раньше все было проще…, пальцы, перебрав клавиши, сами собой набрали первое слово…, «… Встал…”. Сергей усмехнулся – все дело