– Пойдем, хочу тебе кое-что показать, – произнесла она, и я выпустил ее из своих объятий. – Я часто хожу в библиотеку по ночам и листаю подшивки старых газет. Сегодня я наткнулась на интересную статью об этой клинике, точнее о Рэдвилл Холле и его владельцах от 1992 года. Ты не поверишь, но психолог Моэм на самом деле Рэдвилл и мы сейчас находимся в ее родовом поместье.
Челси показала мне статью в местной газете под названием «Трагические события в Рэдвилл Холле». Если вкратце, то речь в ней шла о том, что 17 сентября 1992 года владелица поместья Вероника Рэдвилл была убита своим мужем, который будучи пьяным в стельку, столкнул ее с лестницы. Женщина сломала шею. Также сообщалось, что семилетняя дочь супругов – Рейчел, стала свидетельницей преступления. Дальше журналист рассказывал о семье Рэдвиллов. Вероника Рэдвилл была профессиональной пианисткой, ездила с концертами по миру, записывала фортепианные партии для песен многих известных артистов лейбла… Постойте-ка, да это ведь лейбл, с которым у нашей с Дэном группы контракт. Какое совпадение. Сотрудничая на лейбле с другими музыкантами, она и познакомилась со своим будущим мужем Алексом Крамером. Знакомое имя… Кажется, так звали вокалиста известной в 80-х рок-группы. Черт, не помню ее название. В общем, смысл статьи сводился к тому, что трагическая смерть Вероники Рэдвилл была предсказуемой, потому как ее муж злоупотреблял алкоголем, ревновал ее к каждому столбу, и к тому же его музыкальная карьера не ладилась, в то время, как ее шла в гору. Одним словом для журналиста все было очевидно. Интересно, если он все предвидел, что же тогда не спас миссис Рэдвилл? В конце статьи мельком упоминалось о том, что Алекс Крамер покончил с собой в тюрьме, а Рейчел взяли на воспитание близкие друзья семьи Уильям и Элизабет Моэмы.
– Какая жуткая история! – констатировала Челси, когда увидела, что я закончил читать статью. – Не удивительно, что эта Моэм такая суровая. Бухой папаша на ее глазах убил мать. Я бы после такого на всю жизнь осталась заикой или замкнулась в себе.
– Думаю, самое страшное то, что она каждый день общается с людьми, которые своим поведением так сильно напоминают ее отца, – мрачно произнес я.
– Да ладно тебе, Эрик. Мы же ведь лечимся, разве нет? Вряд ли твоя милая мордашка напоминает ей об отце-дегенерате.
Меня поражало, насколько быстро у Челси менялось настроение. Вот только она рыдала из-за неразделенной любви, потом ужасалась истории семьи Рэдвиллов, а теперь беззаботно болтает, что у меня милая мордашка, будто бы я щеночек, и, запустив свои руки в мои волосы, считает, сколько у меня кудряшек.
Благополучно спровадив Челси, то есть, проводив ее до комнаты, и чмокнув в губы на прощание, я, наконец, оказался один. Как только я положил голову на подушку и закрыл глаза, тут же заснул. Во сне я опять