Отдал все, что было скоплено игрой и темными делишками, заняв и долю Цейтлина, Сергей с унынием осознавал, что и наполовину не приблизился к запросу столичной акулы, озвученному Яковом.
– Так и сказал: дело уж больно серьезное. Гибель ребенка, порча имущества общественно опасным способом… Это ляжет тенью на его репутацию, «вы же понимаете»? – Яшка изобразил, как притворно вздыхает молодой следователь Мичулич, принимая пачку купюр. Говорит, еще столько же – и мы находим свидетелей. Или не находим свидетелей. Короче, этот мухлер сказал так: передайте своему братцу-кролику, что еще столько же, или его преступный сообщник будет гнить за решеткой до морковкина заговенья. Дал пару месяцев сроку.
Яшка развел руками, сочувствуя попаданию ситуации в тугие тиски обстоятельств, и тихо подытожил: «Такие дела…».
Деньги, везде проклятые деньги. Сам не заметил, как из легкого приключения по добыванию этого дьявольского семени, втянуло в такие жернова, что остановиться – означает погибнуть. Добро бы самому. Близкие, ради них все теперь – закрутилась поднадоевшая мыслишка. Сергей тяжко выдохнул. Если бы не эти временные клещи, послать бы Яшкину авантюру торговать хреном с яйцами. Но, увы, злой рок диктовал свои условия осторожности.
Яшка, заметив, что товарищ вернулся из тяжких размышлений в бренный мир, тактично продолжил уговоры.
– Зачем в бою? Сережа, где вы видели еврея-боевика?
– Судя по принесенному тобой заказу, они вот-вот появятся.
– Ой, это другие люди, новая формация. Революционеры, евреи, латыши, китайцы – это тупое орудие непонятно в чьих руках, а орудие не имеет национальности. Фанатики, что с них взять? Но денежки. ДЕНЬГИ! Факт, у них водятся.
– Революционеры?! Ты вообще?! Ч-черт! – Сергею мучительно захотелось поднять за шкирку тщедушного стратега и встряхнуть пару раз, как нашкодившего котенка.
– Ну да, в случае провала дело приобретет несколько нехороший политический оттенок. Но мы не собираемся сдаваться? Значит, и с ограблением этого вагончика со взрывчаткой все будет хорошо, если не сказать отлично!
– Сученыш, ты уже все придумал… – осипший голос выдал волнение, охватившее Сергея.
Он вдруг остро почувствовал, что этот риск всем рискам риск, что потерять голову в самом расцвете жизни – глупо. Но тут же прогнал сомнения, представив несчастного Стася, запертого в четырех стенах.
Думал ли Мишка, что дорога к дому пана Еленского из полной приключений с предвкушением неведомого превратится для него в сущую Голгофу?
Идти не хотелось. Лишь мысли о новых непрочитанных фолиантах заставляли выталкивать себя на текущую весенними струями улицу и посещать человека. В сотый раз расстраиваться и плакать, сетуя на судьбу, с жестоким постоянством превращающую умного, сильного и мудрого старика в восковую иссохшую мумию. Мумию, вперившуюся безумным белым взглядом в расписанный сюжетами из героического прошлого предков потолок; дышащую