–Вот, сами все понимаете. Вот они там на балах танцуют да пьют, да жируют как хотят, пока здесь, мы здесь, вот тут – агитатор показал указательным пальцем на землю – убиваем друг друга! Кто они, там, в тех окопах?! Такие же крестьяне, такие же рабочие как все мы, которых также обманули и привели сюда на убой! Мы умираем, жены и дети голодают, горюют по нам, а они развлекаются, обогащаются и ведут распутную жизнь! И офицеры с ними тоже заодно, одного поля ягода.. голубых кровей, итить их в душу. Вы сами все видите и знаете! Какая обувка у солдата? Хороша ли? А кормят как?
–Известно дело кака! – выкрикнул тот же голос из солдат.
– А у офицеров же что? Обувка хороша, рацион намного лучше, в палатках у них и водка и ром, карты играют на деньги и вообще! У всех у них одна цель, как бы нас с вами, да их там на той стороне, как можно больше эксплуатировать!– начинал агитатор и постепенно переходил к различным теориям, посвящая солдат в идеи социал демократической партии.
Артем Симонов слушал эти речи и все больше ощущал себя обманутым, и все больше он ненавидел и эту войну, и всех тех, кто послал его сюда, и все больше ему хотелось вернуться домой. Некоторые крестьяне убегали, но дезертиров ловили и расстреливали по закону военного трибунала. И это тоже все больше ожесточало солдат и Артема Симонова в частности. Он к тому же видел, как выявляли, и что потом делали с теми людьми, которыми раскрывали им здесь сущность всего происходящего. Были случаи, коим он сам был свидетелем, как одного из таких людей офицеры уводили в лес, там слышался выстрел, и обратно уже возвращались без него. И это тоже давало почву для размышлений – если с этими людьми поступают так, то они значит на самом деле правы, и все их речи это правда. Но Артем Симонов, успев внять суждениям о несправедливости и ненужности войны, не успел вникнуть в те идеи, которые проповедовали эти самые люди.
Во время наступления 1916 года, вошедшего в учебники истории как брусиловский прорыв, Артему Симонову осколком раздробило левую ногу. Ногу спасти удалось, обошлось без ампутации, но хромота была обеспечена на всю оставшуюся жизнь. Его комиссовали и отправили домой, что, конечно, не могло его не обрадовать, ведь теперь он вернется к семье, к родителям, жене и сыну, который и не знал еще своего отца, и не видел. Да и сам Артем Симонов уже позабыл как выглядел Илюша, к тому же, когда он покидал дом ему был год,а сейчас целых три. А то, что хромой, так это не беда, ведь жил же в деревне мужик без ноги, ходил в протезе и не хуже других справлялся со своим хозяйством.
И вот, спустя два года, Артем Симонов, прихрамывая, спускался через поле к родному селу. Его родной дом стоял на берегу реки. Вот его соломенная крыша, вон там чуть дальше амбар, сарай, небольшая ремесленная, где они с отцом делали все деревянное для упряжки лошадей, сани, телеги, черенки для инструментов и много еще чего. Артем Симонов спустился к реке, докурил цигарку, снял сапоги и штаны, положил в вещь мешок, перекинул через