Русские байки. Вокруг света на Harley-Davidson. Максим Привезенцев

кто устал от пробок больше, мы или наши седоки. Но все эти красоты – Святая София, бухта Золотого Рога, где когда-то стояли дворцы византийских императоров, старые улочки с деревянными домами, на которых кипела жизнь, женщины переругивались, а мужчины важно дымили сигаретами, сам воздух пограничья цивилизаций, территории, где Запад становится Востоком, а Восток – Западом, и между ними наведены потрясающие мосты, сами по себе шедевр и памятник, только ХХ века, наконец, ультрасовременные небоскребы и проспекты уже азиатской стороны, и весь 2500-летний город, широко раскинувшийся между двумя мирами, – явно стоили времени и бензина. «Если Одесса – мама, то Константинополь – папа городов», – бросил Макс, когда долгие, почти в полторы сотни километров, окраины растаяли за спиной. «Ты, конечно, прав, но хотелось бы некоторое время объезжать мегаполисы», – выкрикнул в ответ ему Рощин.

      Стояло прекрасное утро, и мы двигались в сторону Греции по берегу Мраморного моря. Ослепительной красоты пейзажи и дорога, которая вместо гравия делается из гравийной крошки. Скользко, как на катке перед финалом кубка Стэнли. Но для нас и наших наездников это не составляло проблемы. Дороги будут еще разные и много хуже этой… Через 250 километров уперлись в границу. Было уже около десяти вечера, но ребята все равно надеялись по ночному холодку пройтись 350 километров до Солоников. И тут начались первые пограничные мытарства. Их, по правде говоря, никто и ожидать-то не мог. Турецкие таможенники, исполненные чувства собственной значимости и исполняемого долга, заявили, что в паспортах у Макса и Рощина не хватает какого-то штампа о том, что они заехали в страну на мотоциклах. И за этим штампом надо возвращаться в Стамбул. Невероятный кайф. 250 километров туда и 250 обратно темной и холодной османской ночью. И напрасно Рощин рассказывал страшную историю, как они проходили таможню в Константинополе целых семь часов, и если кто-то почему-то не проштамповал паспорт, то это вина расслабленных турок, а не русских мотоциклистов. И напрасно Макс показывал бумаги о кругосветке и уговаривал найти компромиссное решение. Турки были непреклонны. Грузинские дальнобойщики, стоявшие тут же, рядом, и наблюдавшие всю сцену, объяснили, что штамп этот важнее виз, паспортов и всех путешествий вместе взятых. И тут же потеряли к Максу и Рощину всякий интерес как к безнадежно больным. К тому же в компьютере на въезд нас тоже не было. Как будто ребята пересекли границу пешком.

      В конце концов парни заявили, что поставят здесь палатку и будут дожидаться консула, президента и генерального секретаря ООН. Это была пятница, завтра – суббота. Веселые дальнобойщики сообщили, что в таком случае мы здесь залипли как минимум на неделю. Делать было нечего, решили, если за час ситуация не разрулится, придется возвращаться в Стамбул.

      На нейтральной полосе, как пел Высоцкий, цветы необычайной красоты. Но на турецко-греческой границе никаких цветов не было, к тому же холодало, и, чтобы скоротать время, Максим и Володя закурили сигары. Сигарный дым каким-то образом взбодрил сознание