– Говоришь, кашу не испортишь? – проворчала я, хмуро глянув на Брит. – Поэтому у твоих хлыщей то хвост из штанов вылезет, то копыта появятся.
– У тебя ведь еще есть котелки? – Пальчиком она постучала по черной застывшей корке.
Через четыре котелка и три кастрюли за окном загустела ночная темнота, аптекарь с семьей, судя по звукам, доносившимся из открытого кухонного окна, сбежал на другой конец города, а я превратилась в черную ведьму, которой оказалось не в чем варить не только зелья, но и даже супы. Совершенно выбившиеся из сил, мы смотрели на чистый ковшик с медной ручкой, стоявший на столе между нами. Было очевидно, что мы ошиблись в рецептуре. Семь раз подряд.
– Рыбьи глаза закончились? – уточнила кузина, помотав четыре жалкие штуки по дну банки.
– Угу.
– Значит, последняя попытка.
– Она и так последняя, посуды тоже не осталось, – со вздохом намекнула я на шеренгу испорченной хозяйственной утвари, жавшейся на полу по стенке.
За последние часы мы отработали движения до машинальности, а потом из медного ковшика снова повалил кроваво-красный дым, а зелье принялось густеть.
– Да чтоб тебя! – плюнула я, и неожиданно жидкость просветлела, зазолотилась, приобретая красивый цвет наваристого бульона.
– Что ты сделала? – удивилась Брит.
– Выругалась, – медленно выговорила я.
Мы переглянулись и вдруг поняли!
– Хочешь сказать, что бабкин секретный ингредиент… – Брит передернуло. – Выходит, она во все зелья плюет? Великая Нортон плюет в свои зелья?!
– Темная Богиня, я до шестнадцати лет пила ее укрепляющие эликсиры и закапывала в глаза капли для остроты зрения.
Уверена, что мое лицо было столь же отвратительного зеленоватого цвета, как и у Британи.
– Ты до шестнадцати, а я только вчера флакон снадобья от похмелья выхлебала, – судорожно сглотнула она.
– Давай сделаем вид, что мы никогда об этом не узнали? – жалобно прошептала я, как будто могла по щелчку пальцев стереть неугодные воспоминания. – И больше никогда не будем воровать рецепты из ее гримуара.
– И пить зелья! – поддакнула кузина.
Мы синхронно кивнули, мысленно давая зарок.
С невестой, в отличие от жениха, решили поосторожничать. Не швырять в ковшик с зельем, а полить сверху тоненькой струйкой, изображая душ. Пока выкупанная жаба не превратилась в девушку, переложили на застеленный полотенцем стул. Думаю, Картер прослезился бы, если бы увидел, сколько деликатности отвесили его благоверной две черные ведьмы, учтивостью к простым смертным вообще-то не отличавшиеся. Бабка Примроуз от возмущения точно схватилась бы за сердце.
Едва Дороти обсохла, как вокруг бородавчатого пухлого тела заплясали магические огоньки. Брызнула ослепительная вспышка, точно на озаренной свечами кухне взорвалось крошечное солнце. Прикрыв глаза, я с наслаждением представила, как заберу из поместья вещи, вернусь в