Спарта. Миф и реальность. Лариса Печатнова

граждан одинаковыми земельными участками, клерами, Ликург, по-видимому, надеялся, что равная экономическая база окажется надежной основой для политического равенства. Но не вся земля на территории Лаконии и Мессении была национализирована Ликургом и подвергнута уравнительному распределению среди всех спартанских граждан. Речь, вероятно, шла только о так называемой гражданской земле (Polyb. VI. 45. 3). В самом общем приближении можно только сказать, что под гражданской землей, по-видимому, надо понимать землю, полностью контролируемую государством. В качестве таковой она в любой момент могла быть конфискована для нового передела. Государство, сколько могло, сохраняло и отстаивало принцип полной неотчуждаемости земли – принцип, при котором земля всегда должна была оставаться в одном и том же роде, не дробясь даже между наследниками.

      26

      Спартанское государство, примерно к середине VIII в. покорив всю территорию Лаконии, образовало что-то вроде лакедемонской симмахии, куда вошли все находящиеся там полисы периеков. В этом политическом объединении Спарта монополизировала государственное управление. Полисы периеков на территории Лаконии представляли собой полуавтономные общины, полностью лишенные внешнеполитической инициативы. Но внутреннюю автономию, хотя и в несколько урезанном виде, спартанцы общинам периеков оставили. Это значит, что все города периеков продолжали оставаться полисами с функционирующими там народными собраниями и полисными магистратурами. Хотя точная численность периекских общин – 24 – афиксирована только для римской эпохи, но, скорее всего, их было примерно столько же и в более ранний период (cр.: Her. VII. 234. 2).

      27

      Слово tevmeno в микенских документах означало земельные владения царя. Во времена Гомера этим словом назывались как царские наделы, так и священные участки богов.

      28

      Аналогичная ситуация с земельными наделами существовала в Риме царского периода. Часть захваченных земель изымалась из общественного пользования и предоставлялась царям. Такие участки назывались «царскими клерами», в отличие от общественного достояния, и ими цари могли распоряжаться по своему усмотрению (Dionys. III. 1).

      29

      По-видимому, не только цари имели возможность приобретать участки на территории, принадлежащей периекам. Согласно традиции, уже в V в. накопление дополнительной земельной собственности привело к серьезному неравенству в богатстве среди спартиатов (Her. VI. 61. 3; VII. 134. 2; Thuc. I. 6. 4; Xen. Lac. Pol. 5. 3; 6. 4; Hell. VI. 4. 10–11; Arist. Pol. II. 6. 10. 1270a 18).

      30

      Власть спартанских царей равномерно распространялась как на самих спартиатов, так и на периеков, чьими военачальниками они являлись. Это позволяло регулировать отношения между полноправной общиной, каковой являлась Спарта, и подчиненными ей общинами периеков. Цари выступали посредниками между центром и миром периферийных полисов.

      31

      Некоторые исследователи в своих предположениях заходят слишком далеко, считая, например, что источником доходов для царей служили и рынки, которые рассматривались как их собственность. Утверждают также, что цари контролировали всю внешнюю торговлю, и даже называют архаическую