Быть сумасшедшим паладином…
Но ты сказала охладить
Мою горячность льдом и джином.
Свеча робеюще горит,
Во мгле возможности звездою.
О, может, Бог благословит,
И будем мы навек с тобою.
Клянусь, я буду вспоминать
Тобой мне данные мгновенья,
Ночами тёмными не спать,
Молясь Ему самозабвенно…
Свеча робеюще горит,
Во мгле возможности звездою.
О, может, Бог благословит,
И будем мы навек с тобою.
Свеча робеюще горит,
Во мгле возможности звездою.
О, может, Бог благословит,
И будем мы навек с тобою.
Другу В.
Поэт… Он чаще не пророк.
Поэт, скорее, врачеватель:
Когда душою изнемог,
К его стихам спешит читатель.
Поэт… Он чаще не пророк.
Поэт, скорее, обличитель:
Где власть скрывает свой порок —
Непримиримый обвинитель.
Поэт… Он чаще не пророк.
Его влекут сердца людские…
И неизвестность, и Восток,
И приключения лихие.
Поэт… Такой же человек,
Как я и ты, как все другие:
Переживающий свой век,
Но строчки пишущий живые.
* * *
Я привязан к родной земле
Сотней тысяч невидимых нитей:
От озёр в родной стороне
До студенческих винопитий.
Я привязан любовью к той,
Кто по этой земле ступает:
Её смех ручейковой струной
Моё сердце и держит, и манит.
Коту
Он ушёл осенью поздней.
Осень – начало зимы,
Земля уже стала подмерзлой,
Листвою укрылись холмы.
Он был мне весёлым другом
И вовсе не ждал беды…
Со свистом колдунья-вьюга
Его занесёт следы.
На фото останется гордый…
Ввысь тянется хвост-труба…
А врач по фамилии Твердой
Плечами пожал: «Судьба».
* * *
Мои ладони хранят твоё тепло
И запах тела.
И на душе так ясно и светло
И что за дело,
Что мы с тобой встречались только миг,
Летящий в вечность.
Был этот миг таинственно велик.
Был миг… и нежность.
* * *
День был солнечный, ясный, морозный.
Нам тропу покрывали снега.
Ты стоял, чуть замявшись, серьезный,
Я смотрела в упор на тебя.
Я не знала, предвидела: скажешь,
Скажешь то, что нельзя говорить.
И словами своими ты смажешь,
Те минуты, что тщилась я длить.
День был солнечный, ясный, весёлый…
Подо мной закачалась земля…
Ах, зачем ты сказал это слово?
Ах, зачем не люблю