Саша слышит самолёты. Премия имени Н. В. Гоголя. Даниэль Орлов

себе под ноги, явно смущаясь незнакомой девочки. А Саша отошла в сторону и, севши на качели, пыталась уложить в голове новые правила игры. Она чувствовала, что это не игра, что это уже то, к чему так долго готовилась вся их семья. Это настоящая жизнь, где есть правила и условия, в которые не хочется верить, но поверить придётся. Если этот мальчик – настоящий сын папы, то, стало быть, он её брат. Но мама у него другая, что совершенно ясно из разговора. Саше хотелось плакать от негодования, она даже попыталась надуть губки, но в какой-то миг перехватила взгляд мамы, которая еле заметно покачала головой, словно прося повременить со слезами.

      Она вдруг поняла, что мальчик не играет в разведчиков, что он играет в войну, в машинки, в прятки, во что угодно, но только не с папой в настоящих разведчиков. Ведь это только их игра, их тайна на троих с мамой, которую она очень и очень любит. И папу она тоже очень и очень любит, даже если у него есть ещё семья. Но эта семья не играет в разведчиков, эта семья просто живёт там где-то, неизвестно где, своей скучной жизнью с уроками, проверками дневников, передачами «Спокойной ночи, малыши» и другими глупостями. А они с мамой и папой играют в разведчиков. Они самые настоящие разведчики, не боятся никого и ничего, знают всё и никому ничего не скажут.

      3

      Работа в Управлении считалась престижной. Она давала множество возможностей для сотрудников, единожды поступивших сюда, как в высшее общество по рекомендациям уважаемых людей. Конечно, одних рекомендаций было бы недостаточно. Прежде чем попасть сюда, все молодые сотрудники Управления получали прекрасное современное образование, многие стажировались за границей по линии министерства иностранных дел, разговаривали на нескольких европейских языках. Старшее поколение, впрочем, своё образование не афишировало, как и свой трудовой путь. Но по тому, как уверенно они нажимали на неведомые скрытые кнопки и рычажки, если того требовала ситуация, можно было догадаться, что вихри перемен не только не затронули вязкие хляби их связей, но и добавили им свойства сверхпроводимости.

      Официально Управление занималось методическими вопросами энергонадзора, но на самом деле чем-то иным, что сплошь состояло из недоговорок и секретов. Поначалу Сашеньку это слегка нервировало, но позже она привыкла, тем паче что зарплату платили очень хорошую, даже слишком хорошую для государственного учреждения. После года работы она уже скопила денег на сравнительно новый автомобиль и гордилась тем, что смогла себе это позволить.

      Её прямой начальник, Альберт Альбертович, был лет на пять младше папы. С начала восьмидесятых он служил под началом деда Егора, еще при министре Славском. В его кабинете висела фотография, на которой Брежнев с удивлённым лицом держит совсем молодого Альберта Альбертовича за предплечья, видимо собираясь расцеловать. На заднем плане дед Егор с начинающей седеть шевелюрой, а чуть с краю виден затылок Суслова. Фотография неофициальная, почти любительская. Всякий раз Сашенька, заходя к боссу, натыкалась