Во власти небытия. Андрей Александрович Прокоп

отец Кирилл отказался от этой идеи. Даже если он добудет шашку, принесет её к себе, то тем самым пригласит в дом своих бывших братьев по оружию, с которыми сейчас он был непримиримым врагом. И хоть не говорил с ними об этом, ещё не виделся напрямую, но четко знал, что теперь они враги – по-другому быть не может.

      Прохор сам вмешался в размышления отца Кирилла. В тот же день неожиданно явился к отцу Кириллу домой, что не было принято в их общении. К тому же он был самую малость выпивши, да и говорил совершенно ни о чём, но случилось так, что пара, как казалось незначительных предложений из уст Прохора показались отцу Кириллу знаком.

      – Мать печку собралась ремонтировать, что ей в голову пришло. Вроде нормально работает. Печник Устин завтра вечером приедет работать.

      – Устин из Каменки? – спросил отец Кирилл.

      – Не знаю точно, какая разница от этого – ответил Прохор.

      – Вероятно, что он. Хороший старик, толковый в своём деле. Всё меньше таких мастеров остается. Скоро и вовсе не станет – пробурчал привычное недовольство отец Кирилл и уже тут же обдумывал пришедшую к нему в голову мысль.

      – «„Нужно договориться с Устином, пусть он заложит эту штуковину в мою печку, захоронит там. Нужно ещё её добыть, тогда и видно будет. Если это она и есть, то, о чем я думаю, то сразу видно будет, сразу почувствуется“».

      Прохор спрашивал в очередной раз, о чем-то из прошлого. Отец Кирилл отвечал ему, думая совсем о другом.

      Под ногами была размытая, скользкая от недавно прошедшего дождя земля. Отец Кирилл свернул в проулок, взяв направление в сторону дома Елизаветы Павловны. Местами притоптанная трава помогала ему идти, но если даже хотел он по возможности ускорить шаг, то давно опустившаяся темнота не давала ему этого сделать. Ещё вокруг него стояла полная тишина, и хоть в окошках домов, что были по правую руку, от него тускло горел свет, он никоим образом не мог вмешаться в почти загробное умиротворение. По левую же руку, от него был пустырь. Разросшаяся крапива создавала непроходимую стену, и отец Кирилл подумал о том, что давно надо было бы распахать эту землю, но от чего-то никому не было до этого дела. Раньше здесь и было картофельное поле, принадлежащее купцу Баеву Аристарху Ивановичу. Отец Кирилл поймал себя на мысли, что думает совершенно не о том. Преодолел еще с десяток метров и в его обозрении показался мертвый домишко Елизаветы Павловны.