26,Он пришел строгий и закрытый, как в скафандре. Таким она его боялась. Она извинилась, что кинулась на него у лифта. Он сказал: " Ничего страшного.» Рассмотрел ее пустую квартиру. И ни о чем не спрашивал. Она вся сжалась в комок, ей было как-то неловко, что мужчина не хочет с ней общаться. Все, абсолютно все шли на контакт с ней охотно, спрашивали нужна ли ей помощь, с ней было интересно поговорить на любую тему, на мужчин ее обаяние действовало магически. А Горан был закрыт, и даже отошел от нее подальше. Она успела ему сказать, что живет закрытую жизнь и любит их с сыном. Что после него ей никто больше не нравится. Что он такой один на свете. Он сказал, что жизнь так проходит и это не хорошо. А потом сказал, что сын один, и ему надо идти. «Да конечно,» – ответила она. Метнувшись к двери, он остановился. В свойственной только ему манере, которая так возбуждала ее, сначала ласково посмотрел на нее, провел руками по ее стану, пожелал ей счастливого пути и красивой жизни, и нежно поцеловал. На вопрос почему не будет контактировать, выпалил «не могу» и вырвался за дверь, убегая из ее ауры. Дверь захлопнулась так, как будто включился механизм отпускающий гильотину. Железный острый занавес резко разрезал пространство между ними прямо перед ее носом, так близко, что ударился в тонкое тело большого пальца ее правой ноги, и кость его треснула. Она осторожно вытащила раздолбанный палец из-под железного занавеса, который впился теперь в пол, не оставляя ни одной щели. Она смотрела на свою растрескавшуюся кость ноги, и окаменела от боли. Она опять пошла на красный свет, нарушила его границу.
27,Сознание оставалось в состоянии автопилота, исключая истерическое состояние. Она быстро доделала все дела, и на завтра отправилась в путь. Прилетев в Германию, получила холодный душ от дочери, как обычно, она всегда была ей недовольна. А оставшись одна, в своей скромной квартирке, начала плакать. Горько и безутешно, но тихо, чтобы никого не напугать. Меньше всего она хотела принести людям вокруг неудобства.