– Может, я потихоньку смогу слинять? – несмело предположила я, вдыхая прохладный вечерний воздух, но Ларри смерил меня таким взглядом, что даже отвечать не потребовалось.
Ясно. Работай, Энн.
Уж не знаю, каким образом эта полупьяная компания сумела уговорить меня спеть. Я уверяла, что и говорю-то по-английски с акцентом, а уж пою – каша во рту. Меня никто не стал слушать. Мало того, они все хором начали скандировать: «Пой! Пой! Пой!»
Я перевела абсолютно беспомощный взгляд на «своего парня», который, по идее, должен был меня выручить.
Ларри улыбался, и в его глазах скользил вызов.
Перехватив мой взгляд, дружески похлопал по плечу.
– Да ладно тебе. Даже если облажаешься, завтра об этом никто не вспомнит.
Он первым вскочил на маленькую овальную сцену, взял у стойки два микрофона и протянул один из них мне.
– Иди, Энн, – крикнула мне прямо в ухо одна из девушек. – Когда еще Ларри Таннер окажется у тебя на подпевках?
Пришлось признать: это вряд ли случится.
Не то чтобы я совсем не обладала слухом и мазала мимо нот, но, скажем так, голос мой был посредственный, самый обычный. Поэтому в караоке я никогда не была и пела исключительно дома и только по зову души.
Это был первый раз. Мы выбрали песню Taylor Swift – Style. Не самую простую, надо сказать. Но мы справились. И плевать, что Ларри слышал её едва ли не первый раз в жизни. К концу импровизированного выступления он почти выучил слова наизусть.
А потом убедил меня спеть ещё одну – по его выбору. Ну, как спеть… постоять рядом с ним.
Потом наша компания рассеялась. Кто-то отправился танцевать, кто-то – закупаться коктейлями, кого-то тянуло петь. Я потеряла Ларри из виду, а когда обнаружила, в удивлении приоткрыла рот. Он топтался (наверное, предполагалось, что это танец) рядом с девчонкой, которая пару минут назад никак не могла отлипнуть от Стива. И что теперь? Теперь она с ним? Переходящее из рук в руки знамя?
«А он-то хорош! Бабник», – тут же услужливо подсказал мне внутренний голос, не владеющий иностранными языками. – «Переведи ему это».
– А ты почему совсем одна, грустная? – раздался позади меня голос, и я, обернувшись, обнаружила, к своему удивлению, Шона.
– О, привет. Не знаю, – пожала плечами. Что ещё я могла сказать? «Тот, кто должен танцевать со мной, сейчас трётся рядом с другой девчонкой»?
Шон протянул мне руку.
– Это нужно исправить.
– Точно, – улыбнулась я, уже чувствуя этот горько-сладкий привкус старой доброй мести.
Я старалась не смотреть в сторону Ларри, будто и вовсе о нем забыла, но это стоило мне большого труда. Когда же я наконец отыскала его глазами, то обнаружила странную перемену: он один, и он страшно зол. Видно, как старается держать себя в руках, но нахмуренный лоб и метающий молнии взгляд слишком красноречивы.
Вот это да. Вспомнил, что