Здравствуй и прощай. Евгений Николаевич Титов

у нас постоянно было плохо. Если что-то появлялось, то тут же пробухивалось-проедалось. Не от страсти к алкоголю, а потому что с гостями все сидели за столом и проводили время в разговорах, а не в мобильниках. И за столом сидеть лучше было с каким-нибудь незатейливым портвешком.

      Так вот однажды ночью сидели толпой с Титей и девками, бухло кончилось, наскребли последней мелочи по карманам, и Титя с Яной отправились в поход на пьяный угол.

      Не было их довольно долго, мы томились в ожидании. Денег было так мало, что на них можно было ничего подходящего и не найти. То есть насобирали только на портвешок, а на углу могла быть только водка, например.

      Ну и вот слышим, наконец: пришли. Открылась дверь в комнату, на пороге сияющий Титя. Но при таком сиянии он вдруг заявляет: «А мы ничего не нашли». И горестно вздымает руки вверх. Мы успели только подумать: «Э-эх, облом». И тут из недр Тити (дело было зимой) на пол вылетает прекрасная нежная бутылочка портвешка. И разлетается вдребезги – хрясь.

      Минута молчания.

      Титя становится совсем не жизнерадостным. На наших рожах непечатными буквами пишется Непонимание.

      Оказалось, Женя решил пошутить, что они ничего не купили, и спрятал бутылочку под мышку. А когда всплеснул руками, бутылочка-то и выпала об пол.

      Пришлось всем заниматься другими делами. Петь грустные песни, решать кроссворды и т. п.

      Объявление (от А. Машнина)

      (история одной фотографии)

      Однажды осенью мы сидели с Титей у меня на смене и пили с гостями жиденькое пиво из трёхлитровых банок. На дворе было прохладно, но не более того, и топился только один котёл.

      Однако же вскоре подвалила комендантша общаги, тётя Клава, и обрадовалась, что нас тут сразу двое работничков. Сейчас, говорит, привезут вам машину дров, разгрузите её во дворе по-быстрому.

      Вскоре приехал грузовик и начал пытаться маневрировать по заваленному углём и шлаком двору, чтобы заехать поглубже. В итоге это у водителя не получилось, и решено было вывалить дрова прямо на проходе между Блохина и Зверинской. Мы с Титей залезли в кузов и кое-как поскидывали длинные сырые горбыли на землю.

      Грузовик уехал, тётя Клава велела нам отдохнуть, а потом перетаскать всю кучу с прохода подальше, под стену общаги.

      Позже, когда гости стали расходиться, вдруг обнаружилось, что на улице изрядно похолодало, а главное – стемнело, и таскать дрова, при том, что тётя Клава уже ушла домой, нам вовсе не хотелось. Решили оставить всё как есть до завтра, и, поскольку мы люди гуманные, нам показалось, что будет порядочно с нашей стороны написать объявление для прохожих. Мы извлекли большую, относительно чистую картонку из запасов для растопки, но сначала надо было продумать текст.