Просыпается око. Вдали просыпается даль.
Просыпается тело в утробе штанов и рубах.
Время фруктов заморских, сияющих лунных берез
(Собери, виноградарь, в корзины дорожную пыль).
Вот и время пришло для работы сердец и колес,
Вот рассудок дрожит, как в полночном кувшине – ковыль.
Вот блуждает звезда барельефа в развалинах сна,
Вот горбатый ранет, овдовев, безутешен и слаб.
И в подземных каретах на свет выезжает весна,
И на берег вразвалку выходит задумчивый краб.
Взвейся, омут! Пусты барабаны, флейтист многокрыл.
Плещет знамя холщевое войска полуденных лун.
Просыпается зверь, вот он двери наружу раскрыл,
С видом настежь, на степи, на звезды, на синий валун.
И к нему устремляются тени, их встреча проста,
Их объятья скользят, как стекло в догорающих пнях.
– Это холм, – говорит он, – а это изгибы куста,
Это пряжа миров, это пряжа невидимых прях.
Это хлам прошлогодний ютится в разгоне дорог,
Он запомнился мне по далеким бессонным ночам,
Это храм комариный, и я захожу на порог,
Это тело мое, это время бежит по плечам.
Говорит он, а рыба воде подставляет лицо,
На журчащем дрожит, проникающем в поры, ветру,
И подвода воды, колесом задевая крыльцо,
Прибывает в нигде и ничто заполняет к утру.
Из сборника
«Неопознанные летающие субъекты»
«стрекоза-лицедей…»
стрекоза-лицедей
в небольшом покосившемся небе
тяжелей облаков молчаливых
но легче слога
легче среза цветочного
и стогов многоруких
что тянутся к богу
богу желтой травы
стрекоза с богородицей
запросто засветло к лугу
над дорогой
обманом тебя закружив заведшей
на завядший
еще не расцветший заблудший
в край земли небольшой
с покосившимся небом
сто сменив сторожей
избежав и погони и плена
избежав ворожбы
но чужбина сама но предвестье
ворошители листьев
мы избежатели счастья
день ли выплеснули
стрекозу проморгали ли лето.
«то ли Кирилл намудрил…»
то ли Кирилл намудрил
то ли мы с языком как чалдоны
выкорчевали корневища слов
думали хлебопашествовать
думали огород городов городить
а кто будет нам внимать
в городе с его недородами
в окно наше кто постучится
попросится на постой
камень не укротишь языка
за пазуху не заткнешь
и на портки его не сменяешь.
«У кошки всегда вторник…»
У кошки всегда вторник,
И наш календарь для нее ничего не значит.
Серебряная рыбешка,
Резиновый