Лагерь. Алексей Юрченко

Он говорил. Он два раза вынужденно выполнял вылеты. Но он никого не сбрасывал и не взрывал! – стала я его оправдывать.

      – Это он тебе сказал? – спросил папа и, не дождавшись ответа, продолжил: – В узких кругах он национальный герой. Его восхваляют там. Твой Антон выполнял все рейсы к нам на площадь за исключением последнего. Он – главный палач нашей страны. Отчасти с его пленом связано то, что последний год не происходило ни одной казни. Никто не соглашался на такое, – видя, как по моим алым щекам заструились слезы, папа взял меня за руку, – все первые три года войны у штурвала самолета сидел только он. Когда он осуществил свою первую казнь, ему не было еще и двадцати.

      – Этого не может быть, – захлебываясь, произнесла я.

      – Твой Антон пролетал над нашей площадью и нажимал всего две кнопки. Одна включала таймер бомбы, вторая сбрасывала пленников. Никого в самолете с ним больше не было. Только он и пленники. Помнишь соседа нашего, Бориса Глебовича? Это он убил его два года назад. Как и еще несколько десятков людей за все время.

      – Как вы меня нашли? Меня сдала, – я хотела сказать про маму, но вовремя остановилась.

      – Про Антона и помогающую ему девочку рассказал дед с этого подъезда.

      – Он ведь тоже помогал ему.

      – Да, помогал. До того самого момента, пока не узнал, кого в действительности он прячет. Антон, находясь в бреду, проговорился о своей настоящей профессии. Приведя в чувства, дед разузнал у него, кто же он на самом деле. Узнав правду, он решил больше не подниматься к нему, надеясь, что он сам умрет от изнеможения. Но тут появилась ты и спутала все карты.

      Я сидела окончательно обессиленная. Мой друг оказался ужасным человеком. Мой друг оказался убийцей. Настоящим злодеем. Но самое жуткое, что он был счастлив от того, чем занимался. Как же он искусно маскировался! Папа двумя поцелуями выпил мои слезы на щеках. Беззвучно рыдая, я упала в его большие руки. Папа подхватил меня, словно маленького ребенка.

      – Почему раньше никто не говорил, кого взяли в плен и кто сбежал?

      – Мы точно не знали, кто он на самом деле. Держава всячески скрывала, что их главный палач взят в плен. Сейчас нам точно это известно.

      – Он сейчас же этим не занимается, – негромко выговорила я.

      – Да. Теперь занимается кто-то другой, – папа глубоко выдохнул и добавил: – Завтра казнят отца Даника. Юля, дяди Никиты скоро не станет. Его сегодня взяли в плен и завтра уже казнят.

      – Как? – у меня перехватило дыхание.

      Папина рука потянулась в карман, откуда он достал листовку. Стандартная «афиша» о предстоящей казни. По центру темно-серого листа было выведено жирным шрифтом «один из первых, кто виноват во всех ваших бедах. Давидовский Никита Александрович, более знакомый как просто “Давид”».