Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны. Оливер Пилат

руку к засекреченным документам, обычно не влекло за собой ареста, который мог бы привести к его признанию и дальнейшему раскрытию шпионской сети. Как и все остальные, контрразведка хотела сохранить видимость сплоченного единства. Подозреваемых или разоблаченных изменников из лабораторий переводили на менее секретные задания или потихоньку отправляли служить в армию в какую-нибудь безопасную глухомань. Коммунисты почувствовали свою относительную безнаказанность и воспользовались ею на все сто процентов. Когда генерал Стронг, глава армейской разведки, в 1943 году потребовал вывести Натана Грегори Сильвермастера, который фактически возглавлял советскую сеть среди государственных служащих в Вашингтоне, из Управления по экономической войне по причине его принадлежности к коммунистам, весь аппарат выступил с энергичным протестом. Обманув одного из членов кабинета, компартия снова пропихнула Сильвермастера на теплое местечко в Департаменте сельского хозяйства, хотя военно-морская разведка, как и ФБР, к тому времени уже четко отметила его как оперативного агента НКВД.

      До войны шпионаж СССР в США в основном носил промышленный характер. Советское политбюро завидовало американским производственным технологиям. Поскольку русские руководители действовали, опираясь на систему организованной подозрительности, они не доверяли той промышленной информации, которую получали благодаря сотрудничеству. Они считали, что подлинную информацию можно только украсть. Главы советской промышленности не были уверены (хотя публично об этом никогда не говорилось) в том, что способны разобраться в современных производственных процессах, так как обладали лишь узким опытом в определенных областях. Они пришли к выводу, что им нужна вся документация, фактически используемая ведущими американскими корпорациями. В итоге многое из того, что негласно раздобыли советские шпионы до войны, не было секретным; более того, в большинстве случаев оно даже не повлекло бы за собой обвинения в шпионаже. Однако этот процесс позволил натренировать новобранцев, и граница между промышленным и военным шпионажем стала все больше стираться.

      Сведения о грузовике нового типа, экспериментальных шинах из искусственной резины или усовершенствованном инсектициде для тропического климата можно было считать промышленными или военными в зависимости от их применения в той или иной области. Считалось, что шпионы, протоптавшие дорожку для перекачки американских деловых и научных технологий в Советский Союз, вполне могли заняться и военными секретами. В начале войны эта теория еще не успела перейти в сколько-нибудь широкую практику, поскольку советский подпольный аппарат в Северной Америке довольно сильно проржавел и потерял эффективность по причине нерегулярного использования и недостатка средств. Советы сосредоточили свои усилия и энергию на других областях.

      В этот-то шпионский вакуум и стало засасывать разнообразных честолюбивых личностей